Шрифт:
Не позволю. Прошлое ворошить не позволю.
– Мы не причастны к покушению на Булата Шаха. Я уже говорила и повторю это сотни раз: в час, когда произошло покушение, мы с мужем находились в туалете.
– Вы трахались в туалете. Называйте похоть своими вещами.
Я шумно сглатываю, не в силах сдержать жар на щеках.
Но взгляд не отвожу. Как муж учил, я держусь стойко. Ради своей дочери я должна вернуться в Волгоград как можно быстрее, даже если Артему придется остаться здесь.
– Мы трахались в туалете, - цежу я яростно, - когда прозвучал выстрел. Доказательства с фотографиями давно гуляют по интернету с весьма пестрыми заголовками. Даже если вы сделаете нас обвиняемыми, общественность не допустит несправедливости.
Батурин угрюмо замолкает. На лбу зрелого мужчины пролегают множественные складки.
В сером кабинете ненадолго наступает тишина.
Я никогда не скажу вам, что произошло десять лет назад. Я не посажу своего мужа в тюрьму, даже если вы очень долго ждали любой зацепки, господин следователь.
Да, нам пришлось появиться в криминальном мире. Но лишь для возвращения долга. События тех лет давно канули в прошлом.
– Я просто хочу вернуться в Волгоград, - нарушаю тишину шепотом, - там остался наш сын. Он совсем один с дюжиной охраны.
Батурин пишет на листке размашистым почерком. Он недоволен.
Какая ирония: если бы десять лет назад Батурин объявился в жизни похищенной девочки и предложил ей посадить Арбинского, она бы целовала ему руки.
Но время ушло. Я пережила те годы и стала другой. Мы стали другими.
– Я хочу быть в городе, в котором предположительно находится моя похищенная дочь. Я хочу быть рядом с ней. Позвольте нам вернуться в Москву. Я сказала все, что знаю.
Батурин заканчивает размахивать ручкой по листу, ставя в уголке свою подпись. Громко и дергано он ставит на подписи печать. Я вздрагиваю от этого хлопка.
– Ведь у вас тоже есть дети? Я прошу вас, - добавляю тише, - моему мужу это не понравится, но я вас умоляю. Я хочу быть рядом со своим сыном.
– Тогда у тебя есть выбор, Влада, - бесцеремонно переходит на «ты», -расскажи правду. Ту, что случилась десять лет назад. И я отпущу. Тебя.
Я поднялась со стула. И с презрением процедила прямо ему в лицо:
– Катитесь к черту, господин следователь.
Глава 8
Владислава
«Вы думали о том, что случившееся с вашей дочерью – полностью лежит на плечах вашего мужа?», - вспомнились мне слова следователя.
Он сказал это с ухмылкой.
Так ухмыляться умели только бандиты. Бандитов я повидала достаточно, но Батурин… какой из него бандит, правда?
Утром пятого дня, после созвона с няней и сыном, я села прокручивать и анализировать его слова. Прямо с рассветом я начала записывать каждую мысль. Мы с мужем продолжили получать странные сообщения. Тексты были исчерканы местью, злостью, страхом. Арбинскому угрожали, но и его боялись. Похититель нас боялся.
Слова следователя казались мне странными. Чересчур много знал Батурин для обычного следователя, и это наводило меня на определенные мысли.
«Если ваш муж получит наказание сейчас, то мститель вернет вашу дочь», - заявил вчера Батурин.
Я повторила эти слова про себя и не сразу поняла их.
А затем… меня будто вывернуло, дернуло что-то изнутри.
Неужели?..
От неожиданной догадки я вздрогнула, так и замерев с ручкой в руках.
Это была угроза? Шантаж? Предложение? Все вместе. Это было все вместе!
– Артем! Артем, поднимайся!
Я тронула мужа за плечо, с его обнаженного тела тут же слетела шелковая ткань. Сонными глазами он уставился на меня.
Артем не спал всю ночь. Переговоры, звонки, нервы…
И вот я бужу его с безумными глазами.
– Батурин сказал, что если мой муж получит наказание прямо сейчас, то мститель вернет нашу дочь! Артем, вот где нужно искать… Нужно узнать, что делал Батурин все эти годы. Кто он такой, чем он жил эти годы, пока не объявлялся. Слышишь?
– Тихо, Влада… Тихо. Я сделаю то, о чем ты просишь. Попрошу пробить своих людей.
– Спасибо, спасибо, но… - я замираю статуей.
– У тебя есть еще что-то?
Артему понравилась моя мысль. Я видела, это написано на его лице.