Шрифт:
– Вы – обвиняемые, - выносит Батурин вердикт, - я достаточно изучил вашу биографию и могу сделать вывод, что…
– За столь короткий срок? – усмехается муж, - биография у меня не короткая. И ночи не хватит.
– Мы наслышаны о вашем прошлом, господин Арбинский. К тому же, история вашего знакомства – весьма туманна. Ходят слухи, что вы делили территории с Виктором Отрады. Ведь так звучит ваша девичья фамилия, госпожа Арбинская? – следователь переводит взгляд на меня.
– Так, - бросаю я.
Скрывать здесь нечего. Виктор Отрада – мой дядя, погибший вскоре после моего знакомства с… Арбином.
– Удивительно, что вы забеременели первенцем почти сразу после начавшейся дележки между вашим мужем и вашим дядей, - прищуривается Батурин.
– Господин Батурин, это не относится к делу, - отрезает Артем.
– А если я скажу, что при жизни у Виктора Отрады и господина Шаха, на которого сегодня было совершено покушение, возникали некоторые недопонимания? – ухмыляется следователь, - я ведь все дела тогда смогу открыть при таком раскладе. Даже десятилетней давности. Ведь именно столько вашему общему сыну? – подбирается следователь.
– Не вижу здесь логики, - цедит муж.
– А я ее придумаю, - шепчет следователь, переходя все рамки, - так как вы познакомились? Что свело племянницу Отрады с его главным врагом, именуемым Арбином? – цепкий взгляд следователя смотрел в упор на меня.
Мне стало нехорошо.
– Прекратите…
– Что вы говорите? – прищуривается следователь, - госпожа Отрада, а ведь у вас есть прекрасная возможность посадить человека, который принес вам когда-то столько боли и страха…
– Прекратите, пожалуйста, - цежу сквозь зубы.
– Посадить того, кто унижал вас и мстил.
– Нет, нет… вы говорите глупости, - лепечу я испуганно.
– М-да… - разочарованно вздыхает следователь, - конечно, вы не станете этого делать. А, может, он все еще держит вас в страхе? Вы боитесь своего мужа, Влада?
– Нет! – вскрикиваю я, чувствуя слезы на своих глазах.
– Закрой рот, тебе говорят!
– следом взрывается Артем.
Я испуганно вскидываю на него взгляд.
Глаза следователя тут же наливаются кровью.
– Еще одна такая глупость, и все следствие вы будете находиться под стражей, господин Арбинский.
Ему доставляло удовольствие.
Сначала я не понимала, почему он задает эти унизительные вопросы не порознь каждому. Сейчас вижу, как он кайфует.
Он нас ломает вместе. Заставляет эту гадость вместе переживать. Всю без остатка.
Поэтому он продолжил:
– Я не верил в это, читая биографию, - цокает следователь разочарованно и с презрением, - неужели это правда, и вы, Влада, до сих пор больны стокгольмским синдромом?
Глава 5
Владислава
Его холодный взгляд режет изнутри.
Щеки мои полыхают огнем. Все тело горело ярким пламенем от… воспоминаний.
Люди следователя словно потешаются над нами, смотря то на моего муж, то на меня. Безжалостно и холодно. Но с интересом, словно слушают сказку.
– Я никогда не болела данным синдромом!
– А я бы мог достать дело тех лет, госпожа Отрада. И каждый бы в этой комнате получил по заслугам.
– Вы переходите все рамки, господин Батурин, - холодно чеканит муж.
И крепче сжимает мою ладонь. Я молчу, молчу. Я никому это не скажу.
По заслугам…
Мой муж – тюрьму.
А ты, мерзкий человек, свою медаль. За раскрытие такой туманной истории.
– Тогда дел не открывалось, - выпаливаю я на эмоциях, - вы лжете.
Муж сжимает мою руку почти до боли.
Я забыла, что в этой комнате нужно следить за каждым своим словом. За каждым.
А вот следователь уже зацепился за мои слова. И отпускать их не намерен.
– Даже так? С чего тогда вы уверены, что дел не открывалось? Значит, я все-таки оказался прав? И ваша история любви началась с грязного дерьма?
– Я ничего больше не скажу. Вы каждое слово интерпретируете по-своему, - горю я от стыда и страха, - все, что вы говорите, это ложь и провокация.
– Защищать мужа-криминалиста – благое дело, - он оглядывает меня недовольным взглядом и, наконец, забывает обо мне, - что же, тогда ваше единственное спасение – это трах с женой в общем туалете…