Шрифт:
Я посмотрел на нее в недоумении. Врет? Вот так, в наглую? Но было не похоже, чтобы Раксакаль врала.
– Это с тобой? – нахмурился Путевод.
– С ним, с ним, – закивала Раксакаль. – А вообще-то, мы с тобой уже знакомы, деточка! – Девушка театрально помахала раненой рукой и, не дав парню ответить, продолжила: – Скоро сюда придет человек, который позаботится о твоем отце. Очень скоро. И у него будут и деньги, и возможности. Не бойся, Город так решил. Но этот человек придет вместе с полицией, так что тебе тут никак нельзя оставаться.
Слово «полиция» заставило парня вздрогнуть.
– Я только куртку возьму, – помолчав, сказал он и скрылся в противоположном углу квартиры.
Что ж, это было просто. Даже слишком. Но в этом бесконечно длинном и бесконечно безумном дне с такой кучей странных событий простота хоть в чем-то была чертовски кстати.
Я подошел к мутному окну, протер рукавом и выглянул в него. Стаи краи все еще кружили над Городом. Еще никто из них не знал, что Путевод найден. И я явственно ощутил этот миг – секунды стали такими же материальными, как комната вокруг. Сейчас во всем Городе только два Хранителя видели нового Путевода, говорили с ним – я и Раксакаль. Скоро этот изменится, этот миг сотрется, потеряет свои острые и четкие границы, как камень, на который снова и снова накатывает прибрежная волна. Но сейчас…
Я посмотрел на Раксакаль – она отгрызала от мизинца заусенец.
– Ты это сейчас выдумала? Ну, про человека, который придет к его отцу? – спросил я, мысленно готовый к утвердительному ответу.
Шушу в принципе не гнушались разных методов достижения цели, еще не столь давнее общее прошлое с Теневыми не могло так быстро перестать влиять на них. Но мне не хотелось в этом участвовать. Знание правды будто бы должно было меня оправдать.
– Выдыхай, сырник, ничего я не выдумала, – отмахнулась шушу. – Это информация из надежного источника. Баба Роза так сказала. Ну, карты ее, а они не врут, тут спорить глупо.
Я слышал про эту Бабушку Розу. Она была матерью Барона. И отличной гадалкой, действительно на удивление точно предсказывавшей будущее. Лично мы, впрочем, не общались, она почти не покидала Метро.
– И знаешь еще что?
Я вопросительно глянул на Раксакаль. Она прищурилась.
– Я сама видела этого человека.
Я хотел попросить объяснений, но вернулся Путевод – на нем была куртка, как будто сшитая из нескольких других – с синими, зелеными и фиолетовыми вставками. В ней он напомнил мне сдувшийся воздушный шарик.
– Ладно, пойдемте. Мне все равно здесь нельзя оставаться.
– Ты даже не представляешь насколько, – ухмыльнулась Раксакаль.
5
Про себя Жене нравилось думать, что она – хороший приспособленец. Любые жизненные обстоятельства – в семье ли, в школе, в институте или вот теперь на работе – она умудрялась обращать в свою пользу. Она приезжала на работу раньше всех. Не потому, что надеялась на какую-то мифическую благодарность от начальника – этот и в офисе-то появлялся редко, – а потому что в этом было сразу несколько преимуществ.
Первое – можно было успеть поболтать с охранником. Для этого Женя по пути на работу изучала турнирные таблицы и комментарии экспертов, а когда охранник Виталий поднимался ей навстречу из будки, тут же выдавала:
– Вы смотрели вчерашнюю игру? «Анжи» – «Зенит» – ничья!
Тут главное было начать. Дальше Виталий – коренной петербуржец, которого волею судеб занесло в Москву, – сам рассказывал, кто и насколько был кривоногим, куда кому надо было бежать и куда надо было смотреть судьям. Женя включала «режим активного слушания» – кивала, внимательно глядя на Виталия, задавала уточняющие вопросы. Благодаря чему получала дружескую улыбку, всяческое расположение, ну, и бонусом разрешение парковать свой «каблук» прямо у входа вопреки действующему запрету.
Второе преимущество раннего появления на работе – успеть спокойно позавтракать. Не спеша погреть свою овсянку в микроволновке, сделать чашку кофе и выйти в диспетчерскую в тот момент, когда в маленькую кухню, рассчитанную максимум на двух человек, ринется поток из десятка невыспавшихся курьеров. Еще полчаса, когда Женя уже спокойно будет подписывать маршрутный лист и вбивать адреса сегодняшних доставок и заборов в навигатор, на кухне будут толкаться локтями, переворачивать друг на друга судочки с едой, делить полки холодильника и выяснять, кто обязан помыть фильтр в кофемашине. Женин слух отсеивал эти перебранки как шелуху, но цеплялся за любые сведения, которые могли быть полезны. Стоило кому-то заговорить о клиентах или какой-нибудь внештатной ситуации, Женя замирала и делала заметки в своем мысленном органайзере.
– Борода вон в этом БЦ на «Белорусской» без штанов бегал! – Кто-то, кажется, Семенов, рассказывал о курьере с фамилией Борода и с потрясающе подходящей внешностью лесоруба после месячной побывки на повале.
– Врешь! – раздалось в ответ.
– Ей-богу. Там рамка металлоискателя, он ее прошел и зазвенел. У него пакетов целый ворох был, он с ними как бабка на вокзале. А ему говорят: из карманов все вытряхивай, еще раз через рамку пройди, потом еще раз.
– Ну? – торопили собеседники.