– Присаживайся, парень, – пригласил его старик, когда он подошел поближе.

Адамберг поставил табурет рядом с ним, сел, подставил стакан.

– Город под наблюдением, – сообщил он. – Если Массар заявится, это будет с его стороны слишком неосторожно.

– Значит, он не заявится.

– Это-то меня и беспокоит.

– А зачем ты тогда рассказал им о его маршруте?

– Это был единственный способ хоть что-то узнать.

– Угу, я сразу скумекал, что к чему, – мрачно согласился Полуночник и наполнил стакан. – Но этот тип – оборотень, вот в чем беда, парень. Может, он и правда выбирает жертвы, тут я не буду с тобой спорить. Уверен, он нажил себе врагов, пока делал плетеные стулья. Но убивает он их, как положено оборотню. Вот в чем дело. Сам увидишь, когда мы его поймаем.

– Да, тогда и посмотрим.

– Не уверен, что мы его поймаем. Мое такое мнение, что гоняться за ним придется до скончания веков.

– Ничего, подождем. Подождем столько, сколько нужно будет. Прямо тут. Под этой сливой.

– Вот это верно, парень. Мы его подождем. Если нужно, останемся здесь до конца жизни.

– Действительно, почему бы нет? – произнес Адамберг, и в голосе его прозвучала нотка горечи.

– Только если мы останемся ждать, нужно будет подумать о новом запасе вина.

– Пополним, – задумчиво проговорил Адамберг.

Полуночник сделал большой глоток.

– А еще нужно будет подумать о тех мотоциклистах, – добавил он.

– Я о них не забыл.

– Мерзкие червяки! Если бы не ружье, они убили бы моего Солимана и изуродовали твою Камиллу. Поверь мне, так оно и было бы.

– Я тебе верю. Только Камилла – не моя.

– Зря ты не дал мне выстрелить.

– Нет, не зря.

– Я же целился им в ноги.

– Я тебе не верю.

Полуночник пожал плечами.

– Глянь-ка, они возвращаются, – махнул он головой куда-то в сторону. – Девушка с траппером.

Старик смотрел, как две светлые фигуры приближаются к машине по обочине шоссе. Камилла первой залезла в кузов, а Лоуренс остановился около ступенек, словно в сомнениях.

– Чего он там топчется? – удивился Полуночник.

– Запах, – объяснил Адамберг. – Овечий запах.

Пастух что-то сердито пробормотал, проводив Лоуренса надменным взглядом. Тем временем тот, словно приняв трудное решение, отбросил волосы назад и одним махом запрыгнул в кузов, словно нырнул в воду.

– Он, похоже, тоскует: умер старый волк, которого он опекал, – снова заговорил Полуночник. – Представляешь, чем они там занимаются, в этом заповеднике. Старых зверей подкармливают. Кажется, ему пора возвращаться в Канаду. Не ближний свет, сам понимаешь.

– Понимаю.

– И хочет уехать не один.

– Что, решил забрать старого волка?

– Старый волк умер, я же тебе сказал. Он попытается забрать с собой Камиллу. А она попытается уехать вместе с ним.

– Наверное.

– Об этом тоже надо будет подумать.

– Это не твое дело, Полуночник.

– Где ты будешь ночевать сегодня?

Адамберг только пожал плечами:

– Под этой сливой. Или в машине. Сегодня не холодно.

Полуночник покачал головой, наполнил стаканы и надолго замолчал.

– Ты ее любишь? – глухо спросил он некоторое время спустя.

Адамберг снова пожал плечами и ничего не ответил.

– Плевать мне, что ты разговаривать не хочешь, – заявил Полуночник, – зато я спать не хочу. У меня вся ночь впереди, и я хочу получить ответ на мой вопрос. Уже рассветет, а я все буду тут сидеть, ты подойдешь, и я опять задам тебе тот же вопрос, и так до тех пор, пока ты мне не соизволишь ответить. Может, пройдет лет пять-шесть, мы вдвоем все будем сидеть здесь, под сливой, и ждать Массара, и я все буду задавать тебе тот же вопрос. Мне-то наплевать. Я все равно спать не хочу.

Адамберг улыбнулся, отхлебнул вина.

– Ты ее любишь? – спросил Полуночник.

– Достал ты меня своим вопросом.

– Это доказывает, что вопрос правильный.

– Я же не утверждаю, что он неправильный.

– Мне наплевать, у меня вся ночь впереди. Спать мне не хочется.

– Когда человек задает вопрос, он обычно уже знает ответ. Иначе ему бы лучше помолчать.

– Это правда, – согласился Полуночник. – И ответ я знаю.

– Ну вот видишь.

– Почему тогда ты позволяешь ей встречаться с другими мужчинами?

Адамберг не захотел отвечать.

– Мне плевать, я все равно спать не хочу.

– Черт тебя возьми, Полуночник. Она мне не принадлежит. Никто никому не может принадлежать.

– Ты не крути со своей моралью. Почему ты позволяешь ей встречаться с другими мужчинами?

– Спроси у ветра, почему он не хочет остаться в ветвях дерева, а улетает прочь.

– А кто из вас ветер: ты или она?

Адамберг улыбнулся:

– Мы время от времени меняемся местами.

– Тогда все не так уж плохо, парень.