— А вы не пробовали вернуть захваченные у туземцев вещи?

— Скажите об этом полковнику. Он тут организовал целый отдел по изучению местного шаманства.

Солдаты постепенно расходились. Ничего нового не происходило, и Сергей отправился в свою комнату. Уснуть ему удалось далеко не сразу. Мешал назойливый угнетающий ритм барабанов. Звук словно тисками сдавливал голову, лез в уши. Складывался в непонятные слова…

Казалось, что, если хорошенько прислушаться, можно будет понять, что именно хотели поведать ему туземные барабаны. За этим занятием он и уснул, не заметив, как это случилось.

Алексей не верил в бесследное исчезновение Митрохина. И хотя без него в поселке стало намного спокойней, а жизнь постепенно входила в мирную колею, тревожил сам факт этого таинственного исчезновения. За границами поселка творились вещи непонятные и настолько значительные, что разобраться с ними нужно было обязательно и хорошо бы побыстрей.

Взять хоть эти проклятые барабаны, мешавшие ему спать по ночам. Их звук становился все ближе и все громче, но ни разу никому еще не удавалось увидеть самих барабанщиков. Все же где-то они барабанили и каждую ночь напоминали ему о существовании в этом мире третьей силы — возможно, независимой от хозяев колонии, которые, как ни крути, были гостями на этой планете, причем наверняка не самыми желанными гостями…

Первое время после прибытия в поселок у него не оставалось времени для того, чтобы задумываться о будущем. Все силы уходили на борьбу за существование и наведение порядка, на решение насущных проблем. Но шли дни, жизнь в колонии налаживалась, входила в однообразную колею, и Алексей все чаще задумывался о будущем, о том, что ждет их всех впереди.

Слишком далеко он не рисковал заглядывать, но даже планы на ближайший год-два нельзя было грамотно составить без данных об окружающей их среде. Постепенно все члены колонии привыкли к мысли о том, что вернуться обратно на Землю им уже не удастся, и строили свою жизнь здесь так, словно собирались остаться в этом замкнутом, крохотном человеческом поселении до самой смерти. Алексей не мог с этим смириться.

Не дождавшись прибытия Сергея и потеряв на это всякую надежду, он почувствовал, что вся ответственность за их провалившуюся миссию и за погибших товарищей лежит теперь на нем одном. И не мог он, позабыв об этом, заниматься хозяйством, отдавая все время текущим делам, которых вообще-то у нового администратора хватало.

Если бы не помощь Жанны, ставшей его заместителем и правой рукой, взвалившей на себя львиную долю его обязанностей, он бы полностью утонул в повседневной текучке, в разборе споров между соседями, в распределении общественных работ, инструмента и урожая. Но благодаря ей он мог себе позволить хотя бы час свободного времени, ежедневно используя его для чтения той немногочисленной литературы, которая оказалась в поселке. Ее подбирали те, кто построил поселок, и она была в основном техническая, предназначенная для того, чтобы поселенцы могли освоить управление новыми устройствами. Но в библиотеку компьютерной памяти, возможно, чисто случайно, при массовой закачке информации, попала и другая литература.

После прибытия Алексея в колонию телепортационный канал перестал работать. Может быть, что-то сломалось в самом устройстве во время последнего перехода, и это казалось ему наиболее вероятным, поскольку объясняло причину, по которой Сергей не смог за ним последовать.

Но нельзя было исключать и того, что в работу устройства вмешались сами иновремяне, не планировавшие появление в колонии Алексея и, возможно, потерявшие к ней всякий интерес после установления здесь демократического правления, исключавшего насилие и несправедливость в отношениях между колонистами.

Алексей предполагал, что иновремяне хотели создать внутри этого небольшого человеческого поселения совсем иную среду, — она нужна была им для выявления лидеров типа Митрохина и для дальнейшего их использования в своих планах вторжения.

Возможно, колония представляла собой что-то вроде своеобразного отборочного лагеря. Возможно, таких лагерей было несколько. И тогда, потеряв интерес к одному конкретному лагерю, как говорится, поставив на нем крест, иновремяне почти ничего не теряли.

Одновременно с прекращением действия телепортационного канала прекратились и все поставки продовольствия, запасных частей, инструмента, оружия и медикаментов. Поселение, заброшенное в чужой враждебный мир, оказалось полностью предоставлено само себе. Это не было бы катастрофой, если бы не существовала силовая стена, изолировавшая ее от окружающего мира, о котором колонисты не знали почти ничего. После того как прекратились поставки, стало совершенно ясно, что такое положение вещей долго продолжаться не может.

Дело было даже не в продовольствии. Его-то как раз худо-бедно хватало на всех, особенно после того, как фермер Мирошкин обнаружил, что законсервированные в вакуумной установке яйца вполне пригодны для выведения цыплят. Этот предприимчивый и работящий человек сам соорудил инкубатор и доказал верность своего предположения. К осени по всему поселку уже важно расхаживали белые бройлеры.

Но что делать, если кончится энергия и перестанет подаваться вода по трубам внешнего водопровода, уходившим куда-то далеко за пределы поселка? Сколько еще они могут зависеть от милости иновремян? И чему они станут учить детей, которые уже начали рождаться в прибывших ранее семейных парах? Этот вопрос стал для Алексея особенно актуален, после того как он заподозрил, что Жанна беременна, хотя она сама почему-то скрывала этот факт и не желала признавать очевидных вещей, все списывая на плохое здоровье, расстройство пищеварения и прочую ерунду.

Врача в поселке не было, и надеяться на то, что он появится, не приходилось.

Существовал еще и социальный закон Болевского, который вывел пока еще не доказанную на практике формулу. Алексей вычитал его теорию в одном из компьютерных трактатов и сразу же поверил в выводы, сделанные ученым. Из них следовало, что замкнутое человеческое сообщество, ограниченное в пространстве, не может существовать слишком долго, если число его членов меньше определенной величины, в свою очередь зависящей от жизненного пространства, однородности и социального статуса поселенцев.