— Прости меня, — взмолился Райкер практически шепотом.

— Почему ты не на работе? — поинтересовалась я, глядя на часы на прикроватной тумбочке. Был уже девятый час.

— Я на работе, — ответил Райкер. — Но мне нужно было позвонить тебе. Я не мог ждать до вечера. — Он на мгновение замолчал, затем продолжил. — Мне нужно сказать тебе кое-что, прежде чем ты услышишь это от кого-то еще.

У меня засосало под ложечкой, пока я ждала, что он скажет дальше. В голове появилась куча диких идей о том, что я сейчас услышу.

— Прошлой ночью меня арестовали.

— В смысле? — Я резко села в кровати.

— Ты не ослышалась, — усмехнулся Райкер. — Я слегка сцепился с Тайлером в бильярдной и загремел за решетку.

— Ты же сказал, что поедешь к дяде. — Я вылезла из кровати. Усталость как рукой сняло. — Как ты оказался в бильярдной, и более того, как ты умудрился подраться с Тайлером?

— Я, э-э...

— Да ты и не собирался ехать к дяде, так? Ты отправился на поиски Тайлера. — Я уже знала ответ, но все равно хотела услышать, что скажет Райкер.

— Да.

— Значит, ты соврал. — Я пыталась не злиться, но это было трудно. — Ты повел себя как мудак и свалил, оставив меня гадать всю ночь, что же, мать твою, я сделала не так.

— Ник...

— Я переспала с Тайлером. — Мое сердце бешено колотилось, пока я говорила. — Это была огромная ошибка. Я искала утешение в один из самых ужасных вечеров своей жизни, и он предложил мне его. Да, мне стоило догадаться, что у него на уме было только одно, когда Тайлер предложил мне свою дружбу, но я была жутко расстроена. — Грудь сжало, но я изо всех сил постаралась не поддаваться эмоциям. — Парень, которого я любила, и думала, что буду с ним навсегда, бросил меня. Он уехал не оглянувшись, и мое сердце разбилось. Но сказать, что я сожалею о той ночи, значило бы, что я сожалею о рождении Тори, чего я никогда не сделаю. Потому что она дала мне надежду продолжать жить.

Глаза защипало от слез, которые я старалась сдержать.

— Мне нестерпимо думать, что он прикасался к тебе. Каждый раз, когда я представляю вас двоих вместе, мне хочется просто придушить его, — признался Райкер, и я, зажмурившись, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Ты должен с этим смириться, — ответила я. — Потому что та ночь мне ничем не запомнилась. Не было никакой особой романтики, которая привела бы к истинной любви. Просто два пьяных человека, которые проснулись на следующее утро и едва могли вспомнить, что произошло.

— Я не должен был тебя отпускать, — сказал Райкер.

— Да, не должен был, но все равно сделал это, — без колебаний добавила я. — Уехав, ты не сдержал данных мне обещаний, и ты должен принять это. Но, черт побери, Райкер, теперь-то ты вернулся. И говоришь, что хочешь нас в своей жизни, а потом выдаешь такую хрень, как прошлым вечером.

Я замолчала, нуждаясь в небольшой передышке, прежде чем высказать ему все, что должна.

— Ты должен забыть о том, что тогда произошло, иначе в конечном итоге это нас разлучит. Мы не можем изменить прошлое, как бы нам того ни хотелось. Ты должен решить, можешь ли жить со мной и Тори, зная, что ее отец — человек, которого ты презираешь. — Я сглотнула образовавшийся в горле комок. — Мне нужно идти.

— Я люблю тебя, — прошептал Райкер, и я заплакала, не в силах больше сдерживать слезы.

— Но достаточно ли этого? — спросила я, на самом деле не ожидая ответа. Потому что спрашивала не только Райкера, но и себя тоже. — Прощай, Райкер.

Я не стала дожидаться его ответа, а опустила телефон и нажала «отбой».

Я вышла в коридор и, подойдя к комнате Тори, услышала, как она разговаривает сама с собой. Она это делала, когда играла в куклы. Мне как раз не хватало звука ее нежного тихого голоса, чтобы напомнить себе, что я не должна терять голову. Я не могла позволить себе погрязнуть в скандалах ревнивых парней и пьяных связях на одну ночь. Мне нужно заботиться о Тори, и рыдать от разбитого сердца, свернувшись калачиком в кровати, не выход.

Прислонившись к дверному косяку ее спальни, я наблюдала, как Тори понарошку кормит свою куклу игрушечным яблоком.

— Жуй, Миллисента, — важно потребовала Тори. — Ням-ням, — сказала она, погладив свой животик. — Яблоки полезны для здоровья. Если съешь все свои фрукты, то получишь печенье на сладкое.

Так мило было слушать, как она повторяла то, что я не раз сама говорила ей. Тори так быстро взрослела, и да, какая-то часть меня хотела, чтобы Тайлер проявил хоть немного внимания и тоже это заметил. Глядя на нее и на то, каким замечательным маленьким человечком она становилась, я с трудом понимала, почему ее папа не желал быть частью ее жизни. У меня сердце сжималось от того, что у Тори не будет таких же отношений с ее отцом, какие были у меня с моим. Я с ужасом ждала того дня, когда она подойдет ко мне и спросит, что с ней не так. Но дело было совсем не в ней... просто Тайлер был не лучшим отцом.

Заметив меня в дверях, Тори улыбнулась, и мое сердце затрепетало от всепоглощающей любви.

— Тебе весело, малышка?

— Миллисента не хочет есть фрукты. Она сказала, что хочет печенье, — объяснила Тори. Она нахмурила свои бровки, сморщила носик и поджала губки. — Мне пришлось пообещать ей одну печеньку, чтобы заставить ее съесть яблоко.

Едва сдержав смех, я улыбнулась. Клянусь, иногда она вела себя как подросток, застрявший в теле маленькой девочки.

— Неужели?

— Ага. — Тори пожала плечами так, будто в этом не было ничего особенного. — Так вот, я тут подумала, — продолжила она, вызвав у меня мгновенный интерес. — Так как Милли съела свое яблоко, можно нам две печеньки?