Позже, прослушивая какую-то новостную радиостанцию, узнали, что «Бельграно» не минул своей участи – на маршруте следования был перехвачен ПЛ «Спартан».

Осторожный «англичанин» незаметно следовал за соединением, долго примерялся для атаки и наконец решился, произведя торпедный залп, оказавшийся результативным.

Но это потом, а пока «Бельграно» браво прочапал мимо. В этот раз с противолодочным зигзагом, но на слишком малых узлах – ничему не учатся!

– Пусть группа гидрометеонаблюдателей на основе этой хроники… – Терентьев коснулся клавиатуры ноута, бегло просматривая текст, – …мда-а, так вот, пусть выколдуют – какая будет погода.

– А чего тут гадать, – Скопин пожал плечами, зачитывая непосредственно из текста, – сказано же, «ухудшение погоды, вызванное господством в районе островов штормового фронта, сильная облачность и…» хреновая видимость. Авиации опасаться точно не стоит.

– Так то над Фолклендами, а где мы? За полтыщи километров. Там – со штурманскими документами аргентинцев, по-моему, были распечатки по воздушным течениям и температурам на это время года. Пусть используют. В общем, озадачь, чтоб просчитали. Результаты – штурманам. Сам – проследи смену вахт и можешь быть свободен. В смысле – спать. Мне ты нужен отдохнувшим и без тараканов в голове.

«Да не вопрос! – подумал Скопин вслед удаляющемуся командиру. – Озадачить – озадачу, спать так спать! Блин, только спать не очень хочется. Зато службу тянуть опять в самую “собаку” выпадает».

Менялась промежуточная вахта: с 18:00 до 20:00. В это время был развод корабельного наряда и ужин. Быстро решив вопросы со старшим метеогруппы и вахтенными, Скопин наскоро перекусил. Потому что есть особо и не хотелось. Как и спать. Понимал, что надо отдохнуть перед вахтой, но пребывал во власти противоречивых чувств – всё взывало взболтнуть осадок адреналина после боевого крещения, делясь впечатлениями с товарищами, да и с командиром обсудить дальнейшие планы. Но Терентьев на попытку заикнуться о перспективах зашикал, отмахнувшись. Видимо, откладывая эти вопросы на завтра.

И теперь Скопин напоминал кота-бездельника, который сам не знает, пойти на вкусный запах или – бамс! – лениво развалиться на тёплом, жмурясь на недоступных воробьёв.

Думал двинуть на корму к летунам, но хорошо, что предварительно позвонил, а то бы топал вхолостую – сказали: у Харебова с экипажем возня по технике и какие-то регламенты.

«Что за регламенты?» Там на вахте что-то пробурчали в трубку – нихрена не разобрал.

Зачем-то забрёл на ГКП. Попался на рассеянно-неодобрительный взгляд Терентьева, но того усиленно донимали аргентинские военные, переходя на жестикуляцию и коверканый английский, минуя своего переводчика. Не стал подходить.

Самое гадство, все, кто нужен – либо при деле (а ведь так и должно – служба), либо отбились.

В БИЦе (и туда наведался) его окликнул Сашка Ермилов, который сидел в выгородке у приёмоиндикаторов космической навигационной системы.

Втиснулся – а тут собралась шайка-лейка: сам Ермилов, естественно, Забиркин с какого-то боку-припёку и программист из новеньких. Но не злополучный Лёха, который из-за баб своих чуть не удавился, а тот, который второй. Но разговор у них о том же – о бабах. При этом все трое что-то колдовали с аппаратурой, перебрасываясь специфическими терминами, вполне им понятными и не мешающими виться беседе об отношениях «на берегу» с приятно-противоположным, но таким противоречивым полом.

Дав Скопину проникнуться, Ермилов, глумливо ухмыляясь, спросил:

– А ты чего об этом мыслишь?

– Чего мыслю?! Если вы про любовь, то она бывает разная: любовь с большой буквы, со средней и маленькой. А ещё бывает вообще без буквы «л». Юбовь! А точнее «ебовь»! Придём в Союз – будут вам «невесты белокурые наградой». И леди, и ляди, и неприхотливые, и с претензиями.

Дождавшись, когда въедут и оторжутся, старпом, кивнул на мониторы:

– Вы вообще чего тут колдуете?

– Хотим влезть в спутники.

– В советские?

– В американские.

Скопин присвистнул:

– А получится?

– У американцев уже существует компьютерная сеть ARPANET – прообраз будущего Интернета. Понятно, что проводной, но поскольку финансируется министерством обороны США, наверняка что-то завязано на спутники. Пытаемся. Учитывая то, что протоколы передачи данных стандартизированы – вдруг выгорит.

– Товарищ капитан второго ранга, – осторожно спросил притихший в углу Забиркин, – а вот вы говорите… в общем, придём мы… домой – это Советский Союз сейчас. И кто мы там будем? И что мы, а?

– А ведь действительно, – подвязался Ермилов, – ты говоришь – Союз, «невесты белокурые», а мы тут такие из будущего… да с золотишком герои-пираты.

– Твою ж мать! Это ж кто растрепался про золото? – Скопин кинул недобрый взгляд на Забиркина. – А-а-а, полиглот-казачок засланный! Тебе, Забиркин, вообще сейчас положено из нарядов не вылезать за апельсины краденые.

– Да ладно тебе, Геннадьич, – заступился Ермилов, – лично я от швартовых узнал. Ящики тяжеленные, и промаркированы были, пусть не по-нашенски, но ребята сразу догадались. Но так я о чём: придём с Союз и зафигачат нас за колючку в общагу гарнизонную, чтобы не трепали лишнего. Золото аргентинское в Госхран, и ни тебе «жигулёнка» паршивенького, ни квартирки-однушки на край.