Через несколько секунд все было кончено.

— Смотрите! — крикнул кто-то.

На крыше «Интервала» две фигуры в черной форме устанавливали родное красно-зеленое полотнище с национальным орнаментом.

— Ура-а-а!!! — завопили мы, и вдруг земля дрогнула.

Потом еще и еще раз. Мы завертели головами в недоумении, а потом я увидел, как в той стороне, где когда-то был областной центр, над горизонтом полыхает зарево. Мы возвращались на базу, а по всей Беларуси полыхали крупные города. Авиация и ракетчики наносили «точечные удары»… На душе было паскудно — как бы они не расхреначили там все! Удары-то может и точечные, но пожары никто не отменял…

Ну и еще одна мысль не давала покоя: Войцеховский. Парень на оранжевом мусоровозе. С одной стороны, он катался в основном по окраинам, и в центр забрался только по нашей просьбе, так что шансы выжить у него были. Но с другой стороны — тактические ракеты и авиаудары любые шансы могут сделать призрачными…

В общем, к базе подъехала наша дружина в подавленном настроении, хотя мы свою задачу выполнили полностью: не дали неживым тварям помешать спецоперации, не пропустили удирающих бандюков, и потеряли всего троих. Одного сожрал мутант, второго подстрелили-таки бандиты с удирающей автоколонны, а третий сам не заметил, что его цапнул во время зачистки какой-то особо шустрый мертвяк. Я на всю жизнь запомню его лицо — бледное, осунувшееся, с пролегшими у глаз мешками. Человек этот понял, что за его плечом уже стоит старуха с косой.

По негласному правилу никто не совался к нему, не трогал, не говорил о том, что с ним случилось. Но пара товарищей всегда были неподалеку, на всякий случай. После того, как у него начнется жар, и он перестанет приходить в сознание, этого парня привяжут к кровати, а потом дождутся, когда прервется пульс. После этого — меры предосторожности, и нормальные, человеческие похороны. Как будто боец скончался от смертельной раны. Именно так все для нас и обстояло, никто не стрелял в голову зараженному, не тыкал в него пальцем.

В общем, мы въехали в ворота базы и тут уже встретились с бойцами спецназа, пограничниками и людьми Вайсарова. Вот это была радость! Мы ведь все друг друга уже неплохо знали, если не по имени — то в лицо уж точно.

Делились моментами боя, вояки хвалили нашу стойкость, поражались количеству уложенных зомби, мы восхищались тем, как быстро они взяли «Интервал»… Потом вся шумная гурьба устроила прямо на улице что-то вроде народных гуляний — с шашлыками, выпивкой, музыкой… Вайсаров сначала хотел вставить нам всем по первое число, но потом махнул рукой, взял с мангала шампур с дымящимися кусками мяса и, взмахнув им, как дирижерской палочкой, сказал:

— Про часовых не забудьте! — и ушел куда-то, насвистывая.

Мы с Лехой, Тимуром, Джоуи, Кудеяром стояли около костра. Джоуи раздобыл несколько банок светлого пива, и мы с удовольствием потягивали его, наслаждаясь уже подзабытым вкусом.

— Надо бы мне домой собираться, — сказал Леха. — Только вот ногу подлечу…

— Гыыы…Типа здесь уже мочить некого? — проговорил Джоуи, затягиваясь какой-то сигаретой странного вида и запаха.

— Ну да, — хохотнул Леха. — Тут я уже все черепа сокрушил, а там их еще много!

Мы поржали, а потом Кудеяр что-то вспомнил и свалил куда-то в темноту.

Через пару минут он вернулся в обнимку с каким-то парнем в пилотском шлеме.

— Знакомьтесь — это Вася. Он вертолетчик, спецназовцев к нам перебрасывал.

— Здорово, Вася!

Мы выпили с Васей, а потом он сказал:

— Я тут слышал кому-то куда-то по пути с нами нужно?

Леха тут же врубил тему и стал договариваться. Оказывается, вертолеты от нас перебрасывали через пару дней куда-то в Лехины родные места. Так что в принципе им не в лом было подбросить кого-нибудь, а что касается перерасхода горючего, так Вася как-то пофигистично отмахнулся рукой, мол проблемы не наши.

Короче, Леха был довольный, как слон. А когда веселье уже заканчивалось, он подошел ко мне, глянул своими мутноватыми от алкоголя голубыми глазами и сказал:

— Слышь, вот мы с тобой уже сколько лет друг друга знаем?

— Ну, четыре года, а что?

— Слышь, чучело! Ты у меня в гостях так и не побывал!

Разбужен я был нагло и бесцеремонно: меня просто-напросто облили водой.

— Вставай, чучело, поедем спасать…

— Кого, млять? Леха, ты охренел?

— Да мы тут все охренели. Там концлагерь Лобастого в лесу, пленников куча, а мы тут пьянствуем…

— Мля…

Ну да, облажались мы знатно. Перестреляли бандитов, очистили город… А о людях-то и забыли! А конкретно мы хороши в особенности — там же Ангелина, мамка ее и малой! Мы их раз спасли — теперь вроде как и дальше обязаны. Как там у Экзюпери? Мы в ответе за тех, кого приручили, вот.

В общем, я продрал глаза, попросил Леху вылить мне на башку еще ведро воды, взял автомат и топор и поплелся вслед за своим товарищем к воротам, где нас уже ждал грузовик. Товарищ признаков похмелья не проявлял и поэтому дико меня бесил.