— Это Тиран этот? Я сейчас с ним плотно общаюсь… Интересный — не то слово!

Это как это — плотно общается?! Но у меня кроме высокой политики были свои, насущные проблемы:

— Ангелину я забираю в Ямполь.

Полковник нахмурился сначала: кому охота отдавать медперсонал, а потом махнул рукой:

— Забирай. Давно пора. Хотя вы, ямпольские, совсем обнаглели. Всех толковых людей к себе переманиваете. С такими темпами я сам скоро к вам перееду, а тут все оставлю вон… На Остапчука! Пусть хоть каждый день референдумы проводит, кур-рва!

Слова полковника о том, что мы «переманили всех толковых людей» были не так уж далеки от истины. У нас в Ямполе собралась отличная компания — от автослесарей и доярок до снайперов и танкистов. Всего человек тридцать.

Каждый занимался своим делом, каждый отвечал за свой кусок работы. В вопросе ремонта автомобилей все беспрекословно слушали автослесаря Архипыча, по уходу за скотиной была главная баба Надя, в охране лагеря все полагались на Кудеяра, электроникой заведовал Тимур… Ну и так далее.

В конце недели все составляли заявки на необходимые людские и прочие ресурсы, обсуждали на собрании, ругались, мирились, и работали дальше.

И получалось неплохо. И никакого начальства и обязаловки…

У нас был список специалистов, в которых мы нуждались, и которые сто процентов были бы встречены у нас с распростертыми объятьями. Среди них — доктор и медсестра. А медсестру я как раз и вез! Вот такой я молодец!

Эта самая медсестричка сидела со мной рядом, тут же, на переднем сиденьи «Чероки» и стреляла в мою строну очень симпатичными глазками. Я строго сказал:

— Не отвлекайте водителя во время движения, гражданочка, — и улыбнулся.

Вообще, я вел гораздо аккуратнее чем обычно — ясное дело, вез такой драгоценный груз!

На душе было необыкновенно хорошо — я делал что-то абсолютно правильное: вез свое девушку в безопасное место.

— Же-е-ень! — вдруг сказала Ангелина. — А что, на дорогах еще автостопщики остались?

— Где?! — я резко дал по тормозам.

Увидел. На дороге стояли дедушка и девочка. Дедушка благообразного вида, похожий на советского туриста: с рюкзаком, в резиновых сапогах и в шапочке-петушке, с бородкой как у Айболита. И девочка лет пяти — чудесное нечто с косичками и в платьице, и тоже — с рюкзачком.

— Здрасте! Вам куда? — спросила Ангелина и улыбнулась девочке.

Девочка улыбнулась в ответ и сказала:

— А мы с дедуской идем-идем и никак не придем, — она очаровательно шепелявила, не хватало переднего зуба. — А когда придем, там будут хоросые дяди и тёти, и много-много еды! Вот! А вы хоросые?

Букву «Р» она выговаривала очень хорошо! И вся была такая маленькая и хорошенькая, что я уже всё сразу решил. Тем более Ангелина посмотрела на меня умоляюще, ну как тут устоишь?

— А дедушка у нас кто? — строго спросил я.

Дедушка снял с головы шапочку-петушок и сказал:

— Борис Владиленович Майзингер. Гомеопат.

— Гомо что?…

— У меня диплом фармацевта! — тут же уточнил дедушка, и я расплылся в улыбке.

Фармацевты нам тоже очень нужны. А с этим «гомо» мы еще разберемся. Ангелина ткнула меня в бок локтем и сказала:

— Гомеопат — это тот, кто травами лечит, а не то, что ты там себе подумал! — ишь ты, какая понимающая!

— Садитесь! Поедем к хорошим дядям и тётям, и там много еды.

Дедушка недоверчиво посмотрел на нас, а потом махнул рукой и открыл заднюю дверь:

— Залезай, Ксюша!

Ксюша залезла и тут же начала всё щупать и прыгать на сидении. Я взял сзади дробовик и передал ее Ангелине. Пушки — детям не игрушки!

— Поехали-поехали! — сказала девочка, и я тронулся.

Ну не молодец ли я? Столько ценных кадров за раз! По поводу детей у нас была особая политика. Мама моя настояла, как основной специалист по педагогике и работе с подрастающим поколением. Суть особой политики: все дети попадающие в наше поле зрения должны быть спасены любыми средствами. Смысл всей это выживательной мышиной возни, если нет детей?

У нас была специальная комната для детей-сирот, и там сейчас жили трое детишек — два мальчика и девочка. Но их скоро должны были разобрать по семьям.

Я вкратце объяснил порядки в Ямполе, расспросил дедушку о жизни, и, в общем, остался очень доволен. Борис Владиленович до того как стать гомеопатом и фармацевтом был санинструктором в советской армии, поэтому цены ему просто-напросто не было. А когда всё это началось, то внучка была у него в гостях, на даче, вот и выжили благодаря огороду, знаниям дедушки и консервации. А когда припасы кончились, они вышли на дорогу…