— Тебе уже восемнадцать.

— И уже парень. — парировала Алиса. — Бывший гей, к тому же… Мда-а…

— Со временем расскажем правду… — согласно вздохнул.

Смотря на стремительно хмурившееся лицо гномихи, сам думал о том, что встреча с её батей всё равно обеспечена… он придёт по мои голубые яйца, когда я выставлю ей счёт за себя и Ромыча…

Нервно сглотнув, пристально посмотрел в большие голубые глаза и понял, что не боюсь никаких отцов, а боюсь потерять себя без неё…

Обхватив девчонку обеими руками, уложил её рядом с собой и уткнулся лицом в шелковистые волосы.

— Я хочу понять тебя… — промычал я, успокаивая себя обожаемым запахом. — Так что я еду и на этом тема закрыта.

— Потом не жалуйся. — удивлённо вздрогнув, предостерегла Алиса, прикасаясь губами к моей шее.

— Буду жаловаться. — возразил я, смыкая глаза.

И перед тем, как вырубиться, я, прислушиваясь к её равномерному дыханию и вспоминая взгляд уезжающего друга, сонно пробормотал:

— Дай мне повод не делать этого…

АЛИСА.

— Я тебя не узнаю, невеличка! — пугающе тихо проговорил Ванька, когда мой короткий рассказ о дне рождения подошёл к концу. — Ты и… он?! — озвучив после моих извинений, подкреплёнными ещё и объяснениями, всего лишь эти две фразы, друг схватился за голову.

— А что здесь такого? — встрепенулась я, радуясь про себя, что Лёня уже уехал на учёбу и этот разговор не слышит. — Тебя что больше поражает, что я с ним или он со мной?

— Его-то мотивы мне понятны, но ты-то что в нём нашла? — посмотрел, как на недалёкую. — Внешность? Деньги? Городскую прописку?

— Классное у тебя обо мне мнение конечно… — разинула рот. — Да. Я хочу его тело и полцарства в придачу! Ещё вопросы будут? — скрестила на груди руки.

— Спала с ним? — подошёл вплотную и навис над головой.

— Вань, я тебя вот сейчас не пошлю на хрен, только из-за того, что доверяю как себе, но впредь в трусы ко мне заглядывать мы больше не будем, окей? — прямо в лоб, да по шапке.

— Жду ответ. — продинамил мою речь Оконцев, напирая гневом во взгляде.

— Да. — маленькая ложь, чтобы посмотреть реакцию. — Что дальше? — изогнула бровь.

— Ох, дура… — разочарованно выдохнул балбес, закрывая глаза и отворачиваясь к двери.

— Не смей меня осуждать. — разозлилась я, хлопая ладонью по его напряжённой спине.

— Ещё как смею. — взорвался в ответ Ванька, резко хватая меня за плечи. — У тебя что, совсем мозгов нет? Он же просто-напросто тебя поимел. Развлёкся с игрушкой, которая оказалась под рукой на данный момент. Думаешь, почему он так легко долг тебе простил? Да потому, что понял, отец его раскрыл и смысла скрывать от бабушки своё здесь проживание уже нет. А тебя напоследок использовали, чтоб уж не было так обидно!

От сказанных слов у меня отвисла челюсть и выпучились глаза.

Лучший друг только что пережевал мою честь и выплюнул мне в лицо.

Пропал дар речи, поэтому остановить словесный понос парня пока не в состоянии.

— Плюс я сбил все его планы. — ни на шутку разгорячился он. — Сейчас немного поиграет роль твоего парня для отвода глаз, чтобы не предстать перед бабушкой козлом отпущения после твоего ухода, а потом продолжит кутить и развлекаться в своё удовольствие и дальше. А ты, глупая, уши-то и развесила… — чертыхнувшись, Оконцев притянул меня окаменевшую к себе и прижал голову к своей груди. — И я хорош… Надо было сразу тебя встряхнуть и образумить, а я понадеялся на твою гордость… что не подпустишь к себе того, кто с тобой обращается, как с рабыней…

Очумела настолько, что с трудом восстановила дыхание. Раскраснелась вся, пока сердцебиение успокаивала.

— Всё? Крест на мне поставил? — горько поинтересовалась я, уговаривая себя не пустить от обиды слезу.

— Да нет конечно! — громко втянул в себя воздух и сжал меня сильнее. — Люблю я тебя, невеличка… даже после этого.

— Только поэтому, я до сих пор тебе не врезала, балбес. — приложила к нему ладони и насильно отодвинулась. — А теперь хочу посмотреть тебе в глаза, когда скажу… — на его лбу проступила хмурая морщинка. — …что не было у нас с ним ничего. Выдумала я всё.

Некоторое время Ванька сканировал меня на честность и в комнате повисло ломкое молчание. На его лице было огромное желание пристукнуть меня одним ударом и скрыться с места преступления, чтобы моё дрянное тело больше его не раздражало.

— Так что ошибся ты в нём, балбес! — потихоньку начала отходить от потрясения и встала на защиту Астахова. — Не станет он со мной так поступать… — произнесла как молитву, ведь уверенности особой нет, есть только надежда и непреодолимая к этому человеку тяга.