— Спасибо, милый, ничего не нужно. — мама виновато улыбается, усаживаясь на диван. Она сжимает свою сумку на коленях.

— Не называй меня так, Шерил. — гремлю я и понимаю, что это выходит слишком грубо. Мама вздрагивает от моих слов, будто от пощёчины.

— Хантер, я понимаю твои чувства…

— Понимаешь? — снова обрываю я ее речь. — Ночные крики Коннора до сих пор стоят в моих ушах. Он плакал и звал тебя. Только бабушке удалось вернуть нас к более нормальной жизни.

С грохотом отодвигаю стул и усаживаюсь на него, разглядывая стену. Не хочу смотреть на женщину, по вине который я превратился в бесчувственного монстра и теперь вся моя жизнь летит под откос.

— Ваш отец не оставил мне выбора. Я ушла не по своей воле, милый. — тихий всхлип проходит сквозь мое сердце.

— О чем ты говоришь? Ты бросила нас ради испанского любовника!

Злость заставляет меня подорваться на месте, я пинаю стул, и мама снова вздрагивает от грохота после того, как они влетает во входную дверь.

— Все это выдумки Фреда! Ему просто нужно было, чтобы я исчезла из его жизни.

— Не говори ерунды, Шерил! — упираю руки в бока и шумно вздыхаю, разглядывая потолок. Лучше бы я выставил ее за дверь.

— Разве ты не помнишь наши постоянные ссоры с вашим отцом? Тебе было уже восемь лет и я уверена, что все это отложилось в твоей памяти. — мама прочищает горло и продолжает. — В тот вечер я узнала о его очередной любовнице и сказала, что подаю на развод, забираю вас и возвращаюсь в Мельбурн. На следующее утро он пригрозил, что если я попытаюсь разлучить его с сыновьями, он сделает все, чтобы я никогда вас больше не увидела.

— Чушь! — уже не так уверенно парирую я. В ее словах есть доля истины. Перед ее уходом скандалы стали слишком частым явлением в нашем доме.

— И ему удалось воплотить свою угрозу в жизнь. Мне пришлось уехать из-за болезни отца, а вернуться я уже не смогла. Он сделал все, чтобы вы возненавидели меня. Выдумал историю с Ибицей, даже его мать поверила в эту чушь! — слезы текут по лицу Шерил. — Около года я пыталась вернуть вас, но, как оказалось, его связи сделали свое дело, и я больше не имела никаких прав приближаться к вам.

— Но почему ты не попыталась поговорить с нами? Объясни все! И мы бы смогли убедить отца!

Ее слова не укладываются в моей голове. Да, наш отец был ублюдком, но лишить нас матери — это вверх цинизма!

— Три года я наблюдала за вами со стороны. Не пропускала ни один ваш футбольный матч. Подружилась с матерями ваших одноклассников, чтобы хоть немного быть в курсе вашей жизни. Но Фред узнал и сделал все, чтобы я исчезла из города. Он просто превратил мою жизнь в одно сплошное невыносимое событие!

— А когда его не стало, ты решила, что мы примем тебя с распростёртыми объятиями? — я криво усмехаюсь, разглядывая не самый лучший пейзаж за окном.

— На похоронах Фреда мне удалось поговорить с Коннором. Твой брат понял все и простил меня. Они с Девон…

— Я не Коннор, черт возьми! Моего прощение тебе не видать! — вырывается из моего рта и, когда я слышу тяжёлый мамин вздох, я жалею о сказанных словах.

— Я просто хочу, чтобы ты попытался понять, милый! Ты уже взрослый мужчина и я, надеюсь, что ты сможешь разобраться во всем и поверишь моим словам.

— А я хочу, чтобы ты ушла и больше не появлялась в моей жизни, как ты успешно это делала последние двадцать лет.

Я не оборачиваюсь, когда слышу стук каблуков туфель Шерил. Она тихо прикрывает за собой дверь. Стискиваю челюсти, опираясь ладонями на подоконник. Сквозь стекло наблюдаю, как мама усаживается в свою машину. Спустя несколько минут пыль от шин ее автомобиля, становится лишь напоминанием о нашем разговоре.

Единственное, что мне сейчас хочется — утопить свою боль в бутылке отличного виски.

Волны колышутся на ветру, когда я сажусь на бревно, выброшенное одной из них на песчаный берег. Плед мягко согревает озябшие плечи. Я сбегаю от шумного семейства, чтобы просто поздороваться с закатом. В хрустальной ясности глаз отражается оранжевое зарево, и я вздыхаю. Шанти и Нора, громко болтают на веранде с Эшли, от чего, внутренности скручиваются в узел. Или они не причем? Я все время думаю о Хантере. Постоянно. Беспокойно. Невыносимо. Мне нужно с кем-то обсудить то, что творится на душе.

— Хэй, чего грустишь?

Скай пристраивает задницу слева от меня и тянет край покрывала на себя.

— Захотелось побыть одной.

— Можешь поговорить со мной. После дозы витаминов и поддерживающих препаратов, я не сдвинусь с места, даже если узнаю, что Северная Корея запускает на нас ядерную боеголовку.

Я сухо улыбаюсь и стукаюсь лбом о ее плечо.

— Скажи, ты что-то испытываешь к Хантеру?

— Что? Вив…нет! — с отвращением отнекивается девушка. — Бредишь что ли? И что за вопрос!