В комнате горела лишь маленькая желтая лампа, в свете которой многие очертания терялись, а жадные взгляды оставались незаметны. Или же так просто казалось на задурманенную голову.

– Налить тебе?

– А что есть?

– Остатки сливочного ликера с прошлой субботы.

– Сибаритствуешь, сударь.

– Ну а как же.

Гена с хрустом в коленях присел на корточки и пошарил рукой под кроватью, пользуясь случаем принюхиваясь к Фаине.

– А ты опять ром глушила.

– Ну а как же, – самодовольно улыбнулась она и по-детски заболтала ногами.

Миновало то время, когда феноменальный нюх Гены мог ее удивить.

Парень достал красивую по форме бутылку, разлил ликер в рюмки на два мизинца, убрал бутылку обратно, плотно завинтив крышку. Бережет, отметила Фаина. Вкусный алкоголь в общежитии – ценная валюта. Ей ли этого не знать.

Они выпили, многозначительно посмотрев друг на друга перед глотком. Вкус был ванильный, мягкий, как у домашнего заварного крема, не такой агрессивный, как у пиратского пойла, и долго держался на языке. Фаине стало хорошо. Музыка вечеринки здесь, почти у лестничного пролета, была слышна менее отчетливо, чем в ее комнате, освещение не резало глаз, да и вообще здесь был Гена в одних шортах, и его можно было потрогать, если изловчиться… Все равно Саша беспробудно спит.

– Сколько еще это будет продолжаться, – вздохнула она.

– Я уже ходил туда. Все лыка не вяжут, кроме, сама понимаешь, Яна. Этот – как всегда. Веселый, глаза блестят, а говорит и смотрит абсолютно адекватно. Ничем его не проймешь. Или он не пьет, как думаешь? Тогда зачем все это, если не ради пьянки…

Но Фаину сейчас волновало другое.

– И что он тебе сказал?

– Да послал, конечно. Ему сама коменда разрешила. Станет он тут каких-то соседей слушать, ага.

– За какие же заслуги, интересно.

– Учитывая ее характер – трудно представить. Одно я знаю точно: коменда знает какого-то другого Яна. Не того хамелеона, которого знаем все мы.

Они озадаченно помолчали.

– Я очень хочу спать. Мне вставать завтра рано. Глаза болят, будто в них песок.

– У меня капли есть.

– Я уже закапала. Мне нужен сон, а не «Визин». У меня к нему, наверное, уже иммунитет. Не помогает ни черта, – Фаина потерла глаза кулаками, что вызвало неприятное пощипывание.

– Можешь сходить. Но не думаю, что тебя там кто-то послушает.

– Когда-то это должно закончиться.

– Я собирался соорудить беруши. Только у меня нет ваты…

– А ты пальцами попробуй, – участливо посоветовала она.

– Очень смешно, Афина.

Девушка скривилась. Колкостью за колкость. Именно Гена придумал ей это прозвище, и едва попадался случай, с радостью им пользовался. Но за вкусный ликер, гостеприимство и, самое главное, постоянный полураздетый вид парня с хорошим телосложением можно было потерпеть отождествление себя с богиней греческого пантеона. Пусть нелепое, основанное всего лишь на перестановке парочки букв.

– Нет, я все же разберусь с этим дерьмом, – заявила Фаина, – если через полчаса они не прекратят.

– Ты выпила. Не натвори глупостей.

Фаина ощутила подступающий к горлу гнев, который уже не сдержать ни усталостью, но опьянением.

– А вот и натворю. Кого он из себя возомнил? И почему все сидят молчком, забившись в свои норы?

Почему Ян позволяет себе все это? Кто дал ему право? Чем он лучше других? С его заселением у Фаины одни проблемы.

– Ты же знаешь Яна и все его штуки… Кто захочет с ним связываться?..

Она должна поставить его на место. Показать ему, что тоже имеет характер и личное мнение. Показать, что он тут не хозяин, а новенький. И должен соблюдать правила. Отомстить ему за безразличие.

– Вот свалилось счастье на наши головы… Что теперь, позволить ему вести себя так и дальше? Я не хочу, чтобы так было постоянно. Нужно что-то решать.

– Есть идеи?

– Нет.

Гена поиграл мышцами рук, ворочая пустой стакан между ладонями. Грустная улыбка не сходила с его лица. Фаине захотелось прислониться к его торсу, примостить подбородок в выемку между массивным плечом и крепкой шеей и сладко уснуть. Но вместо этого она, удержав себя в вертикальном положении, спросила:

– У тебя есть пальчиковые батарейки?

Гена, нахмурившись, смотрел на нее несколько мгновений, переваривая внезапный вопрос. За столько лет он, как и прочие, так и не научился разбираться, что творится в голове этой девушки и чего от нее можно ждать. В каком-то смысле это ему нравилось.

– Вроде были. А зачем тебе?

– Были – так давай.

– Даю.

Парень прошелся по тесной комнате, порылся в завалах вещей, подсвечивая экраном телефона. Затем вынул из-под стола коробку с инструментами, нашел в ней пачку батареек и протянул Фаине.