Шрифт:
– Великий государь, царь-батюшка Алексей Михайлович, – отвлёк царя от тяжёлых дум урядник. – Воззрите царскими очами в небеса!
Царь в задумчивости вскинул голову, да шапка стала сваливаться с головы. Он её подхватил, но со стороны кому-то показалось, что царь шапку снял по какой-то важной надобности. Все вокруг тоже поснимали шапки и задрали головы вверх. Над ними в вышине парила большая птица.
– Белохвостый орёл! – воскликнул оживившийся Алексей Михайлович. – Царь-птица!
Казалось, орёл, застывший в воздухе, был нарисован кистью живописца на янтарно-голубом стяге, развёрнутом во весь небосвод.
– Слава нашему государю, великому князю, благословенному Алексею Михайловичу! – выкрикнул боярин Матвеев. Раздались дружные хвалебные восклицания, и вся праздничная кавалькада продолжила путь.
– Хороший знак, великий государь! – сказал Матвеев.
– То ведомо царю! – ответил подобревший царь.
Наблюдал ли парящий орёл описанную сцену, то не ведомо нам. С уверенностью можно живописать ту картину, которая сейчас открывалась с высоты птичьего полёта.
На широких равнинах, среди бескрайних полей и лесов, холмов и рек, убегающих за синие горизонты, приютились деревеньки и сёла, избы да церквушки, теремки и колокольни, будто растерянные небесами гранёные камешки. А вдали, в звенящем хрустале весеннего воздуха, открывался привлекательный вид на Москву, величественный город на холмах, окружённый глубоким рвом, деревянными стенами и башнями. За укреплениями раскинулись пригородные постройки: дома и церкви, торговые лавки и конюшенные дворы, улицы и площади. Выше всех, подпирая небо, вознёсся островерхими башнями и золотыми куполами кремль, построенный из кирпича и камня. На семь вёрст вокруг кремля каменная стена. Амбразуры в стене наклонные, и невозможно никому подобраться незамеченным.
Стоит приблизиться, как оглушит округу предупредительный выстрел:
– Стой, сатана! Стрелять начну!
За кремлёвскими стенами – царский дворец с чешуйчатыми крышами, изящными башенками, сказочными крыльцами и причудливыми окнами.
На приёме у царя по случаю доброй охоты во дворце играли бубны и литавры, трубили трубы, гостей поили рейнскими винами. Когда рассаживались за стол, поднялся спор между двумя боярами. Каждый считал себя вправе из-за старшинства и знатности рода сидеть ближе к царю.
– Хоть царь мне велит голову отсечь, а мне не на своём месте ниже других бояр не сидеть, – раздавался голос.
– Отсеку, Афанасий Лаврентьевич, ежели будешь в присутствии иностранных послов торговаться, как баба в хлебной лавке! – назидал царь.
– Отсеки ему прямо с бородою вместе, государь! – нападал на обидчика второй боярин.
– Обоим отсеку, Богдан Матвеевич! – утихомирил царь.
– Жаль мне свою головушку! Сяду, где укажешь, государь.
– То-то, боярин! Ты лучше скажи, Богдан Матвеевич, что у нас в оружейном приказе делается.
– По твоему указу, светлый государь, ружья и сабли куём день и ночь для рейтарских и драгунских полков, и для парадных, и наградные тож изготавливаем.
– Добрые ружья, боярин?
– Умельцы есть на Руси, государь, не хуже английских.
– То ведомо мне… Вот что, Богдан Матвеевич, по царской милости пожертвуй наградные ружья моему уряднику и сокольникам, что нынче со мной на охоте рядом были.
– Слушаюсь, светлый государь Алексей Михайлович.
– Теперь ты поведай нам, Афанасий Лаврентьевич, что на судоверфи? – продолжил царь.
– Корабли строим, великий государь. Первый российский парусный корабль спущен на воду в прошлом году.
– «Орёл»?
– По вашему величайшему указу, государь, был назван этот трёхмачтовый флагман. На всех корабельных флагах нашиты изображения орла.
– То ведомо царю. Сколь пушек на корабле?
– Пушек будет двадцать две, государь. Капитан – голландец Бутлер, матросы все голландцы.
– Куда ж корабль приписан?
– К Астрахани, государь. Охраняет морские границы от Каспийских берегов до речных путей на Волге. Если Стенька Разин опять сунется на своих стругах, то «Орёл» встретит разбойное войско.
– Отошлите царские грамоты воеводам в волжские города да на Нижний Дон нашему верному атаману Войска Донского Корниле Яковлеву, чтоб не позволял казакам разбои чинить. Отвечать перед царём будут головой.
– Слушаюсь, великий государь Алексей Михайлович.
Глава 12
В эти самые апрельские дни войско Степана Разина отправилось вверх по реке в Паншин городок, где Дон и Волга подходили близко друг к другу. Всего десятки вёрст разделяли две большие реки, и древние охотники называли это место Переволоком. Туда-то и шла берегом с Нижнего Дона огромная конница Степана Разина, по реке на вёслах плыли челны и струги с порохом и пушками. Туда же привёл атаман Васька Ус свою разбойную ватагу и объединился с казацким войском. Со всей округи стекался бедный люд, желающий поучаствовать в разбое, и уже было семь тысяч беглых крестьян и казаков.
Степан Разин собрал на речном острове, где было военное казацкое поселение, новый круг.
– Гей, хлопцы! Завтра выступаем! Идём на Волгу, под Царицын город!
– Дело, атаман-батько, давно не сверкали боевые клинки!
– С нами знаменитый Васька Ус со своими соколиками!
– Знаем его… Смелый казак!
– Ходили с ним под Воронеж и Тулу, грабили бояр и помещиков.
– Добре, хлопцы!.. Теперь вместе погуляем. До Волги по степи два дня ходу! Идём конями и обозами, челны и струги волоком тащим.