— Ну да, наслышана...

Я даже не поняла, когда Марк оказался рядом со мной. Обхватив рукой за талию, промурчал:

— Я не прочь прокатиться верхом. А вы?

Тряхнув головой, подняла на него глаза. Наши взгляды схлестнулись, словно грозовые облака.

— Я не прочь.

— Ну так что, — Джеймс взял меня под руку, — завтра в театр?

Я кивнула. Казалось, все происходило, как в замедленной съемке — тягуче и вяло. Я едва могла контролировать себя под жгучим взглядом темных глаз пасынка. Он словно заколдовал меня. Будто издалека слышала голоса Кэссиди и Джеймса, фоном — Кевина, разговорившего с кем-то ещё. Какое-то странное наваждение. Усилием воли, натянула на лицо улыбку.

— Прошу меня извинить — отлучусь на минуту.

Молилась, чтобы не споткнуться, пока пробиралась к дверям. Оставшись одна, скинула туфли и взбежала по лестнице.

Что, черт побери, происходит со мной? Кто такой этот обольстительный ублюдок, чтобы так выводить меня из равновесия?

Влетев в спальню, заперла дверь на замок, подергала на всякий случай.

Надо срочно прийти в себя.

Упав на кровать, распласталась на ней морской звездой. Сердце билось о рёбра, словно я бежала марафон. Да, так оно и было — я на скорости убегала от самой себя.

Как жаль, что у меня сейчас нет времени, чтобы распутать этот клубок, это нагромождение эмоций, чтобы понять, чего хочу и почему, черт побери, этот жалкий ловелас завладел моими мыслями.

Я должна вернуться к гостям и быть снова спокойной и уравновешенной Милой.

Куда подевалась эта холёная кукла? Марк с раздражением уже который раз бросал взгляд на часы. Настроение портилось, как и всегда, когда его планы нарушались. Хорошо ещё, что Джеймс занимает своей трепотней Кэссиди, иначе Марк наверняка испортил бы настроение и ей. Отец сидел в кресле, попивая бурбон и перекидываясь фразами с поваром, зажаривавшим на барбекю стейки.

Марк, воспользовавшись моментом, спустился в сад, скрываясь в зелени кустов жасмина. Черт подери Джеймса! Сукин сын словно напрашивался. Да, он предложил Марку помощь в разоблачении его мачехи, но ведь окончательного согласия не получил. Какого хрена он вьётся вокруг неё сейчас и заливается соловьем?! В театр они идут!..

Ну уж нет, придётся Джеймсу закатать свои губищи, уличить мачеху в нечестности к его отцу — прерогатива Марка, потому что он является его сыном.

Марк зажмурился, отгоняя от себя мысли о Миле в вызывающе красном платье, к которому подошли бы те кружевные, такого же цвета, трусики, лежащие в бардачке его машины. Мужчина ошибочно думал, что отсутствие Милы охладит разгоравшийся в его душе пожар, но выходило наоборот. Невольно представлял ее в спальне, когда-то бывшей его. Вот она лежит на кровати, уставившись в потолок своими серыми, как Тихий океан, глазами, платье слегка задралось, обнажая кружевную резинку чулок — он точно знал, что на ней именно они и были, как в тот раз пять лет назад. Грудь слегка вздымается, а волосы, выбившиеся из этого отвратительного пучка, размётаны по подушке.

— Марк! — Кэссиди звала его.

Он не мог выйти сейчас из своего укрытия, не со стояком. Ох, жаль, что нет в их саду пруда, наполненного холодной водой.

Выйдя на веранду, сразу натолкнулась на обеспокоенный взгляд мужа.

— С тобой все хорошо?

— Разумеется. Просто вспомнила, что обещала позвонить Лане. Она ждала.

— Ты сегодня ничего не ела, — Кевин слегка нахмурился, когда я протянула руку за фужером с шампанским.

Ах, и правда. За беседой я совсем забыла о закусках, а жаркая погода способствовала бесконтрольному употреблению прохладных и, казалось, безобидных алкогольных напитков. Муж махнул рукой, и тотчас показался дворецкий с подносом, на котором красовались тарталетки с паштетом из гусиной печени и чёрной икрой.

Внезапно передо мной возникла Кэссиди.

— Послушай, ты что, и впрямь собираешься в ресторан-театр?

Сделав глоток шампанского, я сказала:

— Разумеется. И рада, что вы с Марком решили к нам присоединиться.

— Ты ошибаешься. Мы собираемся совершенно в другое место.

— Как знаете. Уверена, что я не заскучаю с Джеймсом.

— Это точно, — услышав, что говорят о нем, молодой человек подошел ближе. — А куда вы собираетесь с Марком?

— Во всяком случае, не в ресторан-театр. Там ужасная еда, да и пьесы третьесортные. Разве можно сравнить с Уилфрид-Пелетье в Монреале или с Ройал Александра?

— Это и правда одни из лучших театров… — Я едва не вздрогнула от слегка хрипловатого голоса у самого уха. — И я буду рад сопровождать туда супругу моего отца.

Я увидела, как глаза подружки Марка сузились, и в следующий миг бокал с коктейлем неожиданно выпал из ее руки, заливая моё платье сверху донизу.

— Ох, Марк! — вскрикнула она. — Я же предупреждала тебя, чтобы ты не подкрадывался так внезапно. Фух, ты так напугал меня! Мила, прости, я ужасно извиняюсь! Боже мой! Мне так жаль!

Я холодно улыбнулась, старательно удерживая на лице маску спокойствия.

— Не проблема. Подобное случается. К счастью, это у меня не последнее платье.

Весь оставшийся вечер Марк старательно избегал Милы. Прибыла ещё одна супружеская пара — давние друзья отца, и он беседовал с ними. Кэссиди ужасно раздражала, а после случившейся неприятности с платьем его мачехи мужчина решил, что с него достаточно. В конце концов, Марк с ней был в отношениях долгое для него время, она прилипла к нему липучкой, а у него не было времени и желания напрячься, чтобы избавиться от неё. Было удобно — работа, непринужденный секс, снова работа, небольшая развлекуха... Но сейчас ему больше этого не хотелось. Не с Кэссиди.