Снаружи было прохладно, но в костре ещё тлели угли, и я решила подбросить пару дровишек, чтобы согреться и сварить кофе в маленьком котелке. Ирис и Талант, заметив меня, призывно заржали.

Отпустила их погулять, а сама занялась разведением костра.

Мне было только на руку, что Марк спал. Надо о многом подумать.

Вчерашний день многое изменил в наших отношениях, неожиданно Марк открылся для меня с другой стороны. Куда-то подевалась его снисходительная с оттенком презрения улыбка, он больше не язвил и не говорил гадости. Оказалось, что у моего пасынка прекрасное чувство юмора, и с ним можно о многом поговорить. Кроме того, Марк оказался внимательным слушателем, таким, что мне с трудом удалось удержать за зубами нашу с Кевином тайну.

Из задумчивости меня вывел едкий дым. Зажмурившись, я стала размахивать бумажной тарелкой, отгоняя его в сторону.

— Ты похожа на дриаду, — раздался позади голос.

Марк, высунув голову из палатки, наблюдал за мной. Сообразив, что совершенно позабыла сходить к ручью и привести себя в божеский вид, смутилась.

— Ой, извини... — я отступила, приглаживая одной рукой волосы.

— За что? — мужчина уже вылезал наружу.

— Ну... Разбудила тебя. Дымом. Ну и...

Я уже схватила сумку с умывальными принадлежностями.

— Ты к реке?

Кивнула.

— Отлично. Составлю тебе компанию.

Мужчина потянулся, а я с замиранием сердца, опустившегося почему-то в низ живота, впервые без всякой задней мысли отметила про себя, что у него офигительно красивое тело: мускулистое, сильное, и что мне ужасно хочется прикоснуться к нему. Ужаснувшись этим мыслям, невольно спрятала руки за спину.

— Доброе утро, матушка, — он широко улыбнулся. — Надеюсь, ты хорошо спала? Не замёрзла?

— Совершенно нет. А как спалось тебе?

— Хорошо, но мало. Ждал, когда ты замёрзнешь и воспользуешься моим предложением.

— Прекрати, — я спустилась к ручью и, чтобы скрыть смущение, принялась торопливо умываться.

За спиной раздался веселый смех.

— Мне нравится, как ты краснеешь. Ещё с того первого раза, пять лет назад.

Я замерла. Пять лет назад?

— Уф, — услышала тихое позади. — Черт... Мила...

Что произошло пять лет назад? Его бесцеремонные звонки в офис, когда он звонил Кевину? Или что-то ещё?

Повернувшись к нему, я встретилась с его виноватым взглядом.

— Прости... Но я, честно, не знал...

— Что не знал? — я невольно сжала кулаки. — Говори!

— Тогда, в ночном клубе...

Я стояла, перебирая в памяти, что могло случиться в каком-то ночном клубе. Внезапно жар заполнил меня с головы до ног — воспоминания, которые я так тщательно пыталась запрятать в самый дальний уголок памяти, нахлынули удушающей волной. Колени ослабли, и я, охнув, осела на траву. Скорее, почувствовала, чем услышала, как Марк приблизился. Всхлипнула.

— Мила...

— Ты... Это был ты?.. Все это время знал...

— Я прошу тебя, — он сел возле меня, сжал ладонями мои плечи. — Знаю, я скотина, но...

— Ты знал...

Я чувствовала, что сейчас просто задохнусь. Дернула плечом в попытке сбросить с себя его руки, жестко впившиеся в мою кожу. Совсем не так как — теперь я помнила — несколько лет назад.

Марк не отпускал, наоборот — ещё крепче прижимал мою голову к своей груди. К которой ещё несколько минут назад я желала прикоснуться, а теперь просто хотелось со всей мочи вцепиться зубами. Словно прочитав мои мысли, мужчина обхватил меня ладонью за подбородок и приподнял лицо.

— Я по-прежнему хочу тебя. Как тогда, — его губы вдруг накрыли мои, сначала осторожно, словно пробуя, затем с силой смяли мой рот, терзая, не давая пути к отступлению.

Все в душе кричало и сопротивлялось, в то время как тело предавало, приникая, ластясь к этому мужчине.

— Мила... Мила... — слышала я это, или это мое сердце билось так созвучно?

— Остановись... — сумела простонать.

— Ты — моя, моя, слышишь...

Я слышала и сопротивлялась, слышала и соглашалась.

Руки Марка скользили по моему телу, путались в волосах, жгли кожу, заставляли дрожать от вспыхнувшего вожделения.

— Марк... Мы не должны, — из последних сил уперлась ему в грудь руками. — Твой отец...

— Черт, мне плевать. Я люблю тебя.

Он вдруг резко замолчал, отпрянул. Я видела, как его зрачки стали черными, как горький шоколад. Затем резко выдохнул и, словно бросившись в омут с головой, с жадностью приник губами к моим губам.