— Мила, — окликнул он, — пока не стемнело, надо поискать место для ночлега.

Она улыбнулась в ответ. Во взгляде уже угадывалась усталость. Надо поскорее разбивать лагерь, ставить палатку, разводить костёр.

— Я не имею представления, как искать нужное место. Наверное, там, где поблизости не бродят волки.

— Здесь, скорее, можно встретиться с медведем. — Марк заметил, как Мила поежилась. — Хотя и волков навалом. Ещё есть койоты и пумы. — Страх в расширившихся глазах мачехи рассмешил. — Но не переживай — разведём костёр, пошумим, чтобы они испугались. К тому же у нас в наличии есть баллончик со слезоточивым газом. Давай, я поеду впереди и присмотрю уютную поляну с ручейком неподалёку.

Мы нашли неплохое место у самого подножия горы, окружённое шиповником и елями. Спешились. Пока я чистила лошадей, Марк развел костёр.

— Ночами здесь достаточно прохладно — горы, — пояснил Марк, запихивая в достаточно просторную палатку наши вещи. — Надеюсь, что обогреватель нас не подведёт. Во всяком случае, у каждого из нас по супертёплому спальнику, но если вдруг будешь мерзнуть — добро пожаловать ко мне под бочок.

Я хихикнула. Теперь точно знала, что он шутит. Весь день мы провели, непринуждённо болтая. Узнав этого мужчину с совершенно другой стороны, я больше не чувствовала себя с ним неуютно. Марк оказался совсем другим, и теперь я не могла представить, что могла думать о нем как о бездушном и чванливом ханже.

— Что у нас на ужин? — поинтересовалась.

— Запечённая в костре картошка и все тот же стейк, который я так долго пытался для тебя приготовить.

Тем временем мужчина достал из одной из седельных сумок бутылку красного вина.

— Садись, — накинув мне на плечи тёплый плед, разлил вино по пластиковым бокалам. — Вижу, ты здорово устала. Тебе незачем притворяться. Наверняка завтра с трудом поднимешься.

— Какое поднимешься? Я опуститься-то не могу!

— Тогда нам придётся выпить не одну бутылку вина. Прекрасное обезболивающее и снотворное.

Я еле дотянула до запеченной картошки — глаза закрывались. Жар от костра и потрескивание дров в огне было таким успокаивающе-комфортным. Марк сидел рядом, великодушно позволяя мне приклонить голову ему на плечо. Он что-то говорил, и от звука его голоса было так уютно и хорошо на душе, что я готова была сидеть так до самого рассвета. Приятные мысли неторопливо текли в голове, хотелось глупо улыбаться без повода и бесконечно смотреть на оранжевое пламя.

Я даже не сразу поняла, когда Марк поднял меня на руки и понёс к палатке.

— Тебе пора спать. Утро вечера мудренее.

Уже в полусне слышала, как мужчина застегнул молнию на моем спальнике и... наверное, это уже был сон... почувствовала его тёплые губы на своих губах...

Марк долго не мог заснуть. Долго сидел у костра, пошевеливая тлевшие угли большой палкой. Чёрное небо, усыпанное мириадами звёзд, на востоке уже перечеркнулось оранжевой кромкой. Приближалось утро. Сна не было, вместо этого были только мысли — совсем не радостные.

Впервые он влюбился. Он, который всегда смеялся над своими приятелями, сметёнными этим чувством. Марк всегда считал, что предназначение женщины — удовлетворение потребностей мужчины. Ну, может, ещё обслуживать на бытовом уровне: воспитание детей, стирка, уборка. Что же случилось сейчас? Чем Мила отличается от других? Нахальная, дерзкая, язвительная. Совершенно не такая, на которую Марк позарился бы. И самое неприятное — она жена его отца!

Она там, сладко спит в палатке, одна. Такая доступная и такая недосягаемая. Марк не смог удержаться — поцеловал ее, уверенный, что она все равно об этом не узнаёт.

Мужчина вздохнул, поднялся с брёвна и подошёл к спящим лошадям. Ветка хрустнула под его ботинком. Талант встрепенулся, встряхнул сонной мордой.

На отдых осталось совсем мало времени, их ждёт ещё километров десять по горным тропам. Мужчина хотел бы устать от дороги, утомиться так, чтобы мыслей, кроме как о ночлеге, не возникало. Его мачеха спутала ему все карты. Весь пыл Марка в попытке доказать что-то отцу вышел ему боком. А эта затея с конным походом — верх глупости. Похоже, Марк сам попался в расставленную ловушку.

Он потянулся, поглядел на верхушки сосен, уже подсвеченные утренним солнцем, и побрел к палатке.

Давно я так хорошо не спала. Воздух, напоённый хвоей, приятно освежал. Я заворочалась в попытке выбраться из спальника. Он действительно был очень тёплый, и необходимости залезать под бочок к своему пасынку не возникло. Я тихо хихикнула и скосила глаза в сторону слегка похрапывающего мужчины. Его лицо было умиротворенным, рот чуть приоткрыт. Интересно, он лёг спать следом за мной или ещё сидел у костра? Решила не будить его, расстегнула застежку-молнию и, стараясь не шуметь, выбралась из мешка.