Но мне повезло — под ноги ничего не попало и, через два длинных шага я, на ходу выпутываясь из платья и оставаясь в одной нижней рубашке, падаю в свою постель. Падаю, чтобы через секунду заорать от ужаса! Ведь под одеялом уже кто-то лежал.

— Ах-ха, — сонно зевнула Нольвен, — я так и думала, что ты придешь тихо-тихо и никого не побеспокоишь. А я хочу свежих сплетен. Пришло-ось затаиться.

Уняв бешено бьющееся сердце, я пихнула подругу в бок и устроилась на освободившемся нагретом местечке. После чего скептически поинтересовалась:

— А что, к утру бы они испортились?

— Утром мало времени, да и не так интересно, — завозившись, Нольвен села и резко скомандовала, — Лилей, свет!

Тоже сев, я только успела зажмуриться, как в комнате ярко полыхнуло. Ого, это когда он так научился?!

— Порошок Мильтары творит чудеса, — довольно промурлыкала моя лисонька, а я, открыв глаза, никак не могла узнать в этом чудовище нашего милого Лилея. Ибо это, мгм, растение заняло не только весь оконный проем, но еще и свисало на пол!

— Однако, — выдохнула я. — Однако, гулять вместе мы теперь не сможем.

— Ха, — усмехнулась моя лисонька. — Смотри!

И в тот же момент Лилей изменил свои размеры и спланировал ко мне в руки. Весу в нем совсем не осталось! Он и раньше почти ничего не весил, а сейчас… Будто воздух держу.

— Он же больше магический, чем физический, — глубокомысленно произнесла Нольвен и хитро прищурилась, — итак, источник света в руках у подозреваемой…

— Подозреваемой в чем? — опасливо уточнила я.

— Подозреваемой в разврате! Вижу припухшие от поцелуев губы и… И все?! Ну-ка, повернись. Хм, и правда все. Как так-то?

В голосе лисоньки было столько расстройства, что мне невольно стало стыдно. Встряхнувшись, я сбросила с себя липковатое ощущение вины и прищурилась:

— Нольвен, ну какой разврат? В кустах? На сырой траве? Ради Хаоса, окстись!

— Да, — она кивнула и тяжело вздохнула, — мне стоило догадаться, что ничего веселого ты мне не расскажешь. Нет, ну что, что можно было делать в саду полночи?!

— Я диагностировала Дрегарта, — начала было объяснять я, и моя лисонька люто захохотала:

— Ы-ы-ы, бедный, бедный наш капитан! Сколько раз он успел тебя поцеловать, прежде чем ты завалила его на траву и принялась нещадно диагностировать?! Один или два? Губы немного припухши, но, может я просто принимаю желаемое за действительное? И несчастному даже самого завалящего поцелуя не перепало?

Огрев поганку подушкой, я все же не сдержала смешок:

— Оно само как-то так вышло. А вообще, новости и правда есть. Но невеселые.

Отняв у меня орудие мести, Нольвен пихнула подушку себе за спину и, скрестив ноги, испытующе уставилась на меня:

— Рассказывай.

Кивнув, я устроила Лилея на сгибе локтя и, почесывая его как котенка, собралась с мыслями и начала короткий, но емкий рассказ. Я не стала вдаваться в излишние подробности и выдерживать глубокомысленные паузы. Все новости уместились в несколько простых предложений. После чего моя лисонька пару минут молчала, а затем задумчиво произнесла:

— Позволь подытожить — ты родилась с запечатанным даром, твои родители как-то вышли на злокозненного артефактора и за страшно представить какие деньги купили для тебя шанс на обретение силы. Так?

— Получается так, — кивнула я. — Дрегарт странно выразился, как будто меня к чему-то готовили…

— К чему?

— Он не сказал, а потом как-то не до того стало. Но дело не совсем в этом, — я потерла кончик носа, — понимаешь, я вот тоже подумала… Смотри, вряд ли это, — тут я вытянула свою подвуску, — универсальный концентратор. Ну то есть, вряд ли это обычный универсальный концентратор.

Видя, что Нольвен не понимает моих страданий, я попыталась объяснить проще:

— Я не думаю, что все универсальные концентраторы обладают возможностью вытягивать силу из запечатанного энергетического контура. Это не просто пойти купить дешевку, замучить несколько детей и…

У меня сорвался голос и я просто взмахнула рукой, пытаясь прояснить свою мысль. Лисонька кивнула:

— Да, верно. То есть, не верно. А логично, — Нольвен хмыкнула, — но то, что логично, далеко не всегда верно. Договаривай.

Вздохнув, я негромко сказала:

— Логично, что такие вещи делаются на заказ и не каждый может. Я даже не беру в расчет морально-этическую сторону вопроса. Просто… Довольно специфическая вещь, верно? И вот тут, мне становится странно, откуда у родителей такие связи? Я бы еще смогла понять, если бы у бабушки был такой приятель, который знает другого приятеля, который знает, к кому можно обратиться. Тут я, опять же, не говорю, что Мера бы это сделала. Я говорю, что она могла бы иметь такие знакомства. Но родители?! Уму не постижимо!