Осторожный стук в дверь разбил мои тяжелые мысли. Что еще за ночные визиты?

Я окриком предложила войти, но дверь не открылась. Лишь подойдя ближе увидела подсунутый под дверь сложенный вдовое огрызок пергамента. Помня об участи жен Рогалика, сперва потрогала его носком сапога: ничего не произошло. Потом присела, подцепила краешком писчего пера верхнюю половину листа, отогнула ее.

«Шипы», сегодня — приходи и сама все увидишь. Лошадь у калитки в каменном саду».

Я подцепила бумажку и положила ее на стол, избегая касаться пальцами. Можете считать меня параноиком, но я не собиралась рисковать. Кто его знает, какие яды тут у них в ходу. Помниться, Екатерина Медичи любила травить неугодных женщин, посылая им платья, пропитанные вытяжками из ядовитого плюща. Бедняжки покрывались волдырями и умирали раньше, чем успевал добежать лекарь. Себе я такой участи не хочу.

«Шипы» — это же их местный публичный дом? Ну или как оно здесь может называться. И я знаю человека, который уже пытался внушить мне мысль, что Граз’зт проводит там время, пока я спокойно сплю в нашей кровати. Хи’ле, видимо, так чешется заполучить братца, что она решила снова мне напомнить? Почему я должна верить? И откуда вообще идиотская уверенность, что я куплюсь на эту ерунду и поеду одна, посреди ночи, черте куда?

Это было бы очень импульсивно и как в кино, но в жизни я на такие авантюры никогда не подписывалась и не собираюсь подписываться.

Я переоделась в ночную рубашку (еще одно неописуемой красоты творение местных мастеров), забралась под одеяло и закрыла глаза.

И все же, несмотря на усталость, никак не могла уснуть. Ворочалась сбоку на бок, даже голову под подушку совала — ничего. Сколько уже времени? Скоро утро? Откуда эта светлая дымка за окном?

«Ты сделала это без разрешения, — вдруг прохрипел до боли знакомый мерзкий голос, — ничего не дав взамен, маленькая глупая девчонка»

Я хотела перевернуться, потому что точно чувствовала — оно, то страшное существо из кошмаров, сейчас нависает надо мной, я почти чувствовала его раскаленное дыхание. И не смогла, потому что в эту же секунду он схватил меня и сжал так сильно, что затрещали ребра.

«Невздумай кричать, — приказал кошмар, и мой рот слово залепили скотчем — даже губы не разжать. — Ты должна заплатить, девчонка».

На меня накатила слабость. Такая сильная, что казалось — тело окунули в цемент и теперь он медленно застывает, лишаявозможности шевелиться. И мне вдруг стало все равно, что будет потом, и будет ли вообще это «потом». Я хотела одного — пусть боль прекратиться.

«Ты… ТЫ! — Голос тал глухим, рокочущим. — Ты — не она?!»

А как я отвечу, если даже звука вымолвить не могу?

«Ты… ты… ты…»

Он повторял это так часто, что я почти привыкла. Страх ушел, а боль, наконец, стала слишком сильной.

Я просто выключилась, как механическая игрушка, у которой кончился завод.

— Принцесса! — Кто-то тряс меня за плечо. Сначала потихоньку, потом быстрее, с силой вжимая пальцы в кожу. — Принцесса, проснись!

Я вынырнула из темного беспросветного марева, которое вряд ли можно было назвать сном. Села, осматриваясь по сторонам, полная решимости врезать любому, кто попадется на глаза.

Но на глаза попался Рогалик. Хотя… Нет, это не он: темные глаза, волосы длиннее, нет шрама над губой, но есть шрам на виске, который я раньше почему-то не замечала.

Тан’тун, стоящий на коленях на моей кровати, с рукой у меня на плече и тревожными всполохами в глазах цвета обсидиана. Я перевела взгляд на окно — похоже, уже рассвет.

— Ты так кричала… — Тан нахмурился. — Извини, что пришлось нарушить уединение твоей спальни.

Он быстро осмотрел комнату, пытливо заглядывая в каждую щель, задержал взгляд на ширмой, за которой была купальня.

— Его здесь нет. Твоего брата. И не было всю ночь.

Я не считала нужным скрывать любовные похождения своего мужа, раз он сам не удосуживается поддерживать видимость нашего «благополучного» брака. В эту игру невозможно играть по одиночке, а после вчерашнего мне вдруг резко расхотелось корчить хорошую и добрую Машу. Я не буду нарочно сроить ему козни, но и прикрываться собой не позволю.

Тан никак не отреагировал, встал и подошел к письменному столу, без всяких раздумий взял анонимку, прочел и тяжело вздохнул.

— Выходка Хи’лы, — сказал он с некоторым раздражением. — Ей никак не дает покоя то, что стала его женой.

— Потому что сама метила на это место?

Он кивнул, а я скривилась, как от кислого. Значит, у них тут допускаются все эти близкородственные связи. Ну, кто знает, может это обусловлено выживанием или желанием сохранить чистую кровь. Кажется, в средние века, практика женитьб межу кузенами была очень широко распространенной. Для укрепления династии, кажется.

— Понимаю, что тебе это кажется странным, — видя мое замешательство, сказал Тан, — у селуне так не принято. Но мы здесь не считаем это чем-то порочным или постыдным. А Хи’ла… Она просто любит его уже черт знает сколько лет. И сама же активно распускала слухи о том, что Граз’зт увлечен ею, что он потрясающий любовник и вот-вот возьмет ее в жены.