– Должны произвести задержание Василия Боковикова. По имеющимся сведениям, он находится здесь.

– Ваша правда, находился. Но уже… – Ермаков посмотрел на часы. – Час тридцать семь минут как не находится. Отбыл к месту своего проживания. Разрешите еще полюбопытствовать, у вас всегда на задержание выезжает начальник милиции? Или вы неправильно выразились? Не «задержание», а теплая встреча вернувшегося на родину Героя России?

– Героя? – растерянно переспросила Надежда. – Я не знала.

– Понятно. Нет героя в своем отечестве. Плохо, Чикин, твои осведомители пашут. Чутье у них не на истину, а на пожелания начальства. Отсюда ошибочные решения. А ошибочные решения, как правило, влекут за собой совсем не тот результат, которого ты ожидаешь. Считай, майор, это за последнее предупреждение.

– Да пошел ты! – Видно было, что Чикин еле сдерживается, чтобы не начать действовать в привычном для себя духе. – Этот герой у меня шесть человек покалечил, не успел из тюряги вылезти. Теперь его туда надолго упакуют. Свидетели имеются, не отвертится.

– Прекрасно. Добавь к своим свидетелям и меня. Лично присутствовал и наблюдал, как шестеро отморозков, вооруженных цепями, металлической трубой, ножами, кастетом одновременно напали на Боковикова. Пришлось вмешаться, правда, несколько поздновато для твоих пострадавших свидетелей. Письменные показания готов предоставить в любое удобное время.

Чикин, ошеломленно и с ненавистью уставившийся на Ермакова, вдруг круто повернулся и с не свойственной ему торопливостью пошел к машине.

Надежда, задержавшаяся, чтобы забрать удостоверение, успела шепнуть Ермакову:

– Зря вы так. Он на все пойдет. Ему уже терять нечего.

– В отличие от вас, Надежда Юрьевна. Поэтому прошу вас, будьте предельно осторожны.

Надежда бегом догнала Чикина.

– Он сердитый, да? – спросил Сашка, глядя вслед отъезжавшей машине.

– Это очень даже хорошо, – подмигнул Ермаков Сашке. – На сердитых воду возят.

– Туфту гонит, – вцепившись в руль, прохрипел весь еще багровый Чикин. – Если Васька герой, то я – Анка-пулеметчица.

Надежда фыркнула.

– Ты чего? – оглянулся на нее Чикин.

– Представила.

– Кого?

– Вас. За пулеметом.

– Увидишь еще. Припрет, так и пулеметы в дело пойдут. А этого деятеля я и без пулемета достану. Места у нас опасные, мало ли что с человеком может по неосторожности случиться.

– Вряд ли он будет неосторожен.

– Доложим, что по неосторожности. А Ваську мы сейчас все равно возьмем. Весь поселок в свидетелях будет, как он органам власти сопротивление оказывает.

Василий неторопливо шел к конторе коопзверпромхоза. Серуня, с трудом кативший навстречу по обочине разбитой дороги мотоцикл с коляской, разглядев Василия, остановился и, дождавшись, когда тот пройдет мимо, громко отрапортовал:

– Докладаю. Провокация не удалась. Так что Аграфена Иннокентьевна спасла гражданина попа в самый последний момент.

Василий остановился.

– А пострадавшая сторона, как всегда, Серуня. Что инвалид, никто во внимание принимать не желает. Качу вот эту хренотень из последних собственных сил.

– Излагай дальше, раз начал.

– Надежда у них была, что поп со мной к покойнице на энтом транспорте зарулит. А за похищение его собственных средств передвижения Кандей крутую разборку должон.

– Какое похищение?

– Так вот… – Серуня пнул колесо мотоцикла. – Кандей ведь как? Сначала врежет, потом разбираться начинает. Расчет, что сразу слухи пойдут: посягательство на чужую собственность. Что и требовалось доказать.

– Кому требовалось?

– А матушка ваша, заместо того, кому требовалось, против меня силовые приемы.

– Кто покойница?

– Это так… В виде приманки. Заглотил уже. А тут баба Груня с сумкой…

– Ждут еще?

– А то нет. Кандей для испугу, а сам для серьезного разговору.

– Садись! – приказал Василий, усаживаясь за руль мотоцикла.

– Там еще наличие органов исполнительной власти возможно. Чтобы угон зафиксировать. Я, между прочим, крест помогал водружать.

– Куда едем? – спросил Василий, когда Серуня неудобно устроился в коляске.

– Так на хоздвор, куда еще. В конторе дожидаются. Кандей премиальные на «ландыш» обещал. В случае, если поп. За тебя, Василий Михайлович, потребую в двойном размере. Ждали Гришку, а приедет Мишка.