Поймав себя на неприличных и непривычных для себя мыслях, Рита поспешила отвести взор на стену. Понимание всей ситуации и своих желаний, настолько давили на неё, что хотелось сбежать, лишь бы не быть пойманной на своих фантазиях.

Потеряв зрительный контакт и вместе с ним последние попытки сдержать себя, Влад ещё крепче прижал к себе Риту и, наклонившись к такой соблазнительной шейке, вдохнул притягательный запах.

— Как же ты вкусно пахнешь, — едва слышно прохрипел он и, не сдержавшись, легким поцелуем прикоснулся к чувствительной коже за ушком.

— Влад, — тихо позвала Рита его по имени, ощущая поцелуй на своей коже и от наслаждения прикрывая глаза.

Проложив дорожку из поцелуев от шеи до губ, Влад впился в них страстным и требовательным поцелуем. Всё больше и больше углубляя поцелуй, он одной рукой придерживая её за голову, не давая ей возможности отстраниться. Другой — обняв за талию, сильнее прижал к себе, заставляя Риту обнять его ногами за талию, чем вызвала у него невольный стон. В следующее мгновение его рука оказалась под футболкой, ласково поглаживая её спину.ъ

Рита, почувствовав его возбуждение и жар ласкающей её руки, словно опомнилась и попыталась отдалиться, но не получилось, вызвав при этом обратную реакцию. Леман еще крепче (казалось бы, куда еще крепче?) прижал её к себе и только после этого нехотя прервал поцелуй, таким образом, давая и себе и Рите возможность хоть немного выровнять сбившееся дыхание…

***

Влад лежал на правом боку, подперев голову рукой и, смотрел на спящую рядом Риту. Его маленький и ласковый цветок. Его нежная и скромная девочка. Его личный антидепрессант и наркотик. Чем больше проводили они времени вместе, тем больше ему хотелось. Чем ближе она становилась ему, тем ещё ближе хотелось. Хотелось её рядом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и триста шестьдесят пять дней в году.

Он никогда не был собственником. Тем более с женщинами. Пришли, сделали своё дело, ушли. Ничего большего. Никаких обязательств. Никаких обещаний. Никаких чувств. Ни-че-го. И вот теперь он смотрел на спящую рядом Риту и еле сдерживал себя, чтобы не заключить её в своих стальных объятиях и оставить её там навечно.

Ещё тогда, на том чертовом курорте, заметив одиноко сидящую девушку со светлыми волосами и огромными серыми глазами, Леман внутренне насторожился. Эти глаза… Как часто он раньше видел их во сне? Как сильно хотел узнать, кому они принадлежат. И как сильно потом хотелось просто приехать к ней и сказать "спасибо". Спасибо за простое человеческое сочувствие и участие. Он знал, что она часто бывала в той больнице, где он проходил лечение. Знал, что каждый раз интересовалась его самочувствием. И знал, как её зовут и где она живет.

Но не позволил себе ничего: ни подойти, ни поблагодарить, ни просто ещё хоть раз посмотреть на неё. Пусть издалека, пусть краем глаза, но посмотреть и удостовериться, что, то тепло и доброта в её глазах ему не померещились. Что, то была не больная фантазия его искалеченной души.

Не подошёл. Не поблагодарил. Не посмотрел. Запретил себе слабость. Запретил себе наивность. Запретил, и вычеркнул образ молоденькой девушки с огромными серыми глазами из своей памяти. Из самого себя.

У него получилось. Практически сразу получилось вычеркнуть её образ из себя. Практика у него на тот момент уже была довольно большая, так что труда не составило это сделать.

Вернулся к своей прежней жизни и больше не вспоминал о ней. Даже в школе он её не узнал, не приметил, не посмотрел.

Жизнь шла своим чередом и, в принципе, его все устраивало. Закалённое болью и предательством сердце уже не ждало от жизни ничего хорошего для себя. Он вообще жил только из-за собственного упрямства и ради сестры с другом. Эти двое не давали ему окончательно разочароваться в людях и вообще в жизни. Потом к этому небольшому списку добавился ещё и Барановский. Влад знал, что начальник службы безопасности личный протеже председателя, но, несмотря на это, с первой встречи не питал к нему антипатии. Работает хорошо, профессионально. А то, что докладывает о каждом его шаге и вдохе председателю — так это капля в его океане лживых и лицемерных людей.

Честно, Влад уже не помнил, как они сдружились. Один раз напились вместе. Другой — ездили на рыбалку втроем: он, Ленька и Володька. Хорошо тогда посидели. Окончательно сдружились. И Леман был уверен в друге на восемьдесят пять процентов. Для него это огромная цифра в аспекте доверия и дружбы. А вот, как они пришли к этой самой дружбе, он реально уже не помнил. Да и неважно это.

Тесленко в его жизни был всегда. Даже издевательства над собой в младших классах он другу простил. Только ему одному. За него хорошо мстит теперь Катя. Владимир так и говорит, что Катя дана ему в наказание за все его прежние и будущие грехи. Влад лишь иронически улыбается.

— А ты представь, друг, какая дочь в наказание тебе достанется, — шутя порой говорит ему Леман.

Тесленко стонет в голос и трагическим голосом отвечает:

— Да, такой прелестной принцессы ни у кого не будет. — И улыбка у него такая предвкушающе счастливая. Аж бесит.

Но это все другая тема и другие события и декорации. Сейчас же все внимание Влада было уделено однбб-ой прекрасной девушке по имени Маргарита.

Возвращаясь к тому злополучному курорту. Нет, он не сразу вспомнил события минувших дней. Но этот взгляд, эти огромные глаза… Они заставили его черствое сердце пропустить удар и начать вспоминать…