Барановский выдохнул и уже более расслабленно расположился в кресле, закинув ногу на ногу и вертя кофейную чашку в правой руке. Взор его остался задумчиво-изучающим, но упрек из него ушёл.

Тесленко же, продолжал тихо удивляться, но решил пока сохранять молчание и спокойствие. Посмотрим, что выдаст сейчас его друг. А уж после подумаем над всем.

— Я решил уйти из компании, — твердо сказал Леман, внимательно смотря на своих приятелей. — Я не буду больше претендовать на председательское кресло. Также хочу продать вам свои акции.

— Я, надеюсь, это такая шутка? — глухо прорычал Тесленко.

— Нет, — так же твердо и равнодушно отчеканил Влад.

— Влад, ничего ещё неясно с той свадьбой и их договором, зачем рубить с плеча? Столько лет, сил и нервов, чтобы в один, ни фига не прекрасный день, просто всё бросить и уйти? — попытался вразумить друга Барановский.

— Чтобы вы сейчас не сказали и какие бы доводы не привели, я не изменю своего решения.

— Почему? — на удивление спокойно спросил Леонид.

— Потому что я понял, что в моей жизни эта компания не имеет никакого значения. Она не моё детище и не моё увлечение. Просто когда-то давно я вбил себе в голову, что компания — это всё что у меня есть. Я ошибался.

— Это из-за Кныш? — всё так же спокойно уточнил начальник СБ.

— Отчасти из-за неё, да. Но это моё решение. И оно неизменно.

Тесленко одним глотком допил остывший кофе и, отставив чашку на стол, как-то устало провёл руками по лицу. Спорить с Владом бесполезно. Давить на Риту, чтобы она повлияла на Лемана, тем более. Остается только принять данный факт и смириться с ним. Чёрт, совсем не той игры он предполагал, идя сегодня в этот кабинет.

— И что ты намерен делать? Зачем, хоть продавать акции? Получал бы с них проценты, — сухо обратился он к хозяину кабинета.

— Насчет акций: не хочу больше ничего общего иметь ни с этой компанией, ни с этой семье. А насчёт планов на будущее: жизнь покажет. Покупаете акции?

— Да, — вместе озвучили своё согласия его друзья.

— Вот и хорошо. Завтра всё оформим. Теперь второй вопрос повести дня: Гордеев. Леонид, я хочу, чтобы в ближайшее время от него и пустого места не осталось. Эта сволочь не должна больше ни в одну мало-мальски престижную компанию устроиться. Также хочу, чтобы налоговая устроила ему "райскую" жизнь, желательно с соответствующими последствиями. Устрой всё это тихо, но профессионально. За то время, что я буду ещё здесь, нужно максимально решить все вопросы и проблемы. Потому что потом я не хочу и вспоминать об «ALIRE». Всё ясно?

— Да.

— Вот и отлично. Вопросы?

— К конкурентам уходишь? Или в свободное плаванье? — поинтересовался Владимир.

— Второе, — лаконично ответил Влад.

— Ясно. Если совещание на этом закончено, мне бы хотелось ещё поработать. Посему, спешу откланяться и самоустраниться, — не смог не съёрничать Тесленко.

Леман лишь кивнул на высказывание друга и сразу же перевёл взгляд на экран компьютера. До обеда ещё четыре часа. Что ж, дела не ждут.

Но погрузившись в рабочий процесс, он не перестал прокручивать в голове свои сегодняшние ощущения столь несвойственные ему. Тревога не отступала. Почему? Вроде бы все идёт по плану. Завтра, на встрече с председателем, он подаст официальное заявление об увольнении и очень надеялся, что после этого их противостояние закончится.

Жизнь внесла свои коррективы в его судьбу, и он с удовольствием принял эти изменения. А как всё сложится дальше, опять же, жизнь покажет.

В два часа дня ему пришло сообщение от Риты. Она сообщила, что будет его ждать на улице. Обед сегодня они договорились провести вместе. От смайлика в виде поцелуя в конце сообщения, Леман невольно улыбнулся.

Быстро навёл порядок на своём рабочем столе, и, взяв пиджак, направился к выходу. Галина, как всегда, приветливо, но немного пугливо улыбнулась ему. Влад молча прошёл мимо неё и тут же вошёл в открывшиеся створки лифта. Как хорошо, что секретарь Тесленко решила навестить свою коллегу — Владу не пришлось тратить драгоценные секунды на его ожидание.

Уже на улице, идя быстрым шагом в сторону перекрестка, он заметил Риту, идущую навстречу ему и лучезарно улыбающуюся. Влад даже шаг замедлил — так залюбовался своей девушкой. Такая она у него искренняя и солнечная. Его личный антидепрессант и цветочек…

Как всё произошло, он так и не понял. Вот Рита шла ему навстречу, переходя дорогу на положенный ей зеленый свет, а в следующее мгновение, она уже летела на землю, сбитая какой-то машиной. Как в замедленной съемке, Влад услышал визг шин и оглушительный удар тела о капот авто, увидел, как его солнечный Цветочек упал на землю и не двигался.

Краем сознание он заметил, что машина на бешеной скорости скрылась из вида. Но ему было не до авто. Он как пригвождённый остановился на месте. Боль пронзила всю его грудь, легкие отказались принимать воздух, а руки задрожали от страха. Простояв так ещё секунда, он сорвался с места. Он первым оказался подле Риты.

Его маленький и лучезарный Цветочек больше не улыбалась. Глаза её были закрыты, лицо застыло в гримасе боли, а русые волосы — всё в крови.

Он просто упал рядом с ней на колени, трясущейся рукой убрал кровавую прядь с её лицо и тихо позвал по имени. Рита не отзывалась, не открыла своих серых глаз, не пошевелилась. Ничего. Кто-то завозмущался рядом. Кто-то проклинал лихачей. Кто-то вызывал «Скорую». А он просто стоял на коленях рядом со своей Маргариткой и боялся ещё раз прикоснуться к ней. Боялся приложить свои дрожащие пальцы к её тонкой и нежной шеё и проверить: есть ли пульс. Просто смертельно боялся удостовериться в худшем.