Из подсобки до нас доносился голос Мэл, дававшей наставления женщине, которой следующие несколько месяцев предстояло вести дела в пекарне, пока Мэл будет проходить курс лечения.

– Мне так нравится ее акцент, – прошептала я Роуэну, что-то листавшему на телефоне – вероятно, результаты теннисных матчей, поскольку Уимблдон был в самом разгаре.

Он не ответил. Я пнула его ногу под столом и повторила то, что только что сказала. Эта женщина – Беверли – говорила с чопорным британским акцентом, но иногда вдруг начинала растягивать слова, как это делают на Среднем Западе. Я слышала, как она рассказывала Мэл, что родилась в Брайтоне, но потом переехала в Огайо и прожила там уже больше пятнадцати лет. В Винчестер редко заезжали чужаки, и такое событие каждый раз воспринималось с энтузиазмом.

– Хмм, – неопределенно промычал Роуэн.

Я встала, подошла к его стороне стола и наклонилась, притворяясь, что хочу достать салфетку, хотя на самом деле мне хотелось посмотреть, что он так внимательно изучает. Если там было что-то мерзкое, я собиралась зарядить ему ногой в лицо.

Увидев логотип больницы, где Мэл должна была начать лечение в следующий понедельник, я застыла на месте.

Роуэн наконец заметил меня и тут же выключил телефон, прошипев:

– Не лезь, пожалуйста.

Я ощутила укол боли из-за того, что его первой реакцией было от меня закрыться. Вечер, когда Мэл поставили диагноз, повторялся еще раз.

– Почему ты заставил меня уйти? – спросила я, все так же нависая над ним. – Почему в тот вечер ты захотел, чтобы я ушла?

– Я тебе уже говорил, – пробормотал он. – Это было семейное дело.

– Там была Наоми.

– Она мамина подруга. Маме явно было комфортно говорить при ней.

Его слова подразумевали, что я пришла в дом Мэл в качестве подруги Ро, и других причин находиться там у меня не было. Я побелела от злости.

– Ты что, блин, издеваешься надо мной?

Он пожал плечами.

Я обернулась. В проеме двери виднелся кусочек зеленой рубашки Мэл. Я задумалась: а что, если в словах Ро была доля правды?

Что, если тем вечером именно Мэл хотела, чтобы я ушла?

Тогда почему она не сказала мне этого сама?

Раньше я была свято уверена, что мое место – рядом с Коэнами. Но теперь, благодаря Роуэну, я начинала ставить под сомнение каждое свое убеждение.

Например, откуда мне было знать, что Мэл действительно относилась ко мне так, как я думала? Разве она хоть раз говорила, что я заменяю ей дочь, которой у нее никогда не было?

Голос в моей голове возразил, что ей было необязательно произносить это вслух. Она всегда относилась ко мне с огромной любовью, всегда включала меня в семейные планы – с того самого дня, когда много лет назад она в первый раз увидела семилетнюю девочку, одиноко стоявшую напротив теннисного клуба, потому что папа все никак за ней не приезжал.

«Возможно, она просто тебя пожалела». Это было вполне вероятно. Я фактически росла без матери и ходила в теннисной форме, которая из белой стала розовой, потому что папа ничего не знал о том, как ставить стирку. Им стало меня жалко – вот самое логичное объяснение тому, что семья Коэн тогда меня приняла. Но правда ли это было так?

Я повернулась к Роуэну.

– Ты такой кретин. Сам знаешь об этом?

– Мне все равно, – проговорил Роуэн, вставая. – Я еду на тренировку. Тебя подвезти или как?

– Спасибо, я пройдусь пешком.

Он закатил глаза.

– Поехали со мной.

– Я же сказала: спасибо, я пройдусь пешком.

– Ладно, – сказал он и с гордым видом пошел к двери.

Почти добравшись до цели, он остановился. Мы оба знали, что мой дом находится на другом конце города и пешком туда идти часа полтора.

– Ты сейчас серьезно? – осведомился он, раздраженно вскидывая руки.

Я ничего не сказала и снова села на свое место за нашим столиком, спиной к нему. Пару секунд спустя я услышала, как хлопнула входная дверь.

– Что тут происходит? – поинтересовалась Мэл, снова появляясь за прилавком.

– Ничего. Просто Ро ведет себя как идиот. Сможешь подвезти меня до дома, когда освободишься? В смысле, если тебе несложно.

Мэл начала протирать прилавок, но, услышав эти слова, нахмурилась и подняла на меня взгляд.

– Конечно, мне несложно. К чему вообще такой вопрос?

«Ро ведет себя так, как будто его от меня тошнит», – едва не слетело у меня с языка, но я не хотела отдавать Роуэна на растерзание Мэл. Поэтому я просто пожала плечами и промолчала.

– Я отвезу тебя домой, – твердо произнесла Мэл, демонстрируя мне, что никаких «и» или «но» не последует. Когда я кивнула, она развернулась и удалилась на кухню.

Мне недавно исполнилось семнадцать, но у меня все еще не было машины, и это постоянно вызывало трудности. Ро умудрился раздобыть недорогой подержанный «форд», хотя в финансовом плане Коэнам приходилось сложнее, чем моим родителям. Поправка: в финансовом плане сложнее приходилось Мэл и ее сыновьям. У доктора Коэна и медсестры, ради которой он бросил Мэл, проблем с деньгами явно не наблюдалось – по крайней мере, если судить по тому, какие шикарные подарки они присылали Люку и Ро на дни рождения и Рождество.