– Конечно, Коленька, отдыхай, – закивала она, поднялась с места. – А где выставка проходит? – спросила уже у засыпающего мужа.

– В Сокольниках, завтра закрытие, – сказал он и провалился в сон.

Надежда тихонько закрыла за собой дверь, приготовить ужин она ещё успеет, а вот, если задержится дома, то на выставку сегодня точно не попадёт. Очень интересно посмотреть на этот самый аграф.

Она без труда нашла выставочный павильон в Сокольниках, вошла в него, до закрытия оставалось полтора часа. Народу было уже немного, видимо, основная масса интересующихся удовлетворила своё любопытство. Ну, и надо признать, что тема выставки несколько специфична и рассчитана на определённую аудиторию.

– Подскажите мне, пожалуйста, где здесь зал с украшениями XIX века? – обратилась Надежда к молодому человеку в очках с роговой оправой, он стоял на входе в один из залов и наблюдал за посетителями.

– В самом конце анфилады, – указал он рукой.

– Благодарю вас, – она кивнула и заторопилась в указанном направлении, стуча каблуками по гладкому полу.

В самом дальнем и самом маленьком зале было всего несколько выставочных стендов, Надя заинтересованно стала рассматривать каждый. Чего здесь только не было: большая шестиугольная золотая печатка, пара вычурных перстней с каменьями, хотя при входе в зал Надя успела прочесть, что уже XIX век положил конец неумеренной роскоши мужских украшений. Драгоценности стали признаком не богатства, а вкуса. Наверное, потому и мужские броши на выставке были из чернёного серебра с довольно сдержанным рисунком. Несколько запонок – тоже без причудливостей, булавки для галстука, правда, с камнями, но опять же смотрелись сдержанно. Три брелока и все они почему-то на морскую тематику.

Отдельно на синем постаменте находился позолоченный лорнет, а к нему вот такой текст: «Некоторые (петиметры в театре), подняв кверху голову и приложа к глазу лорнет, смотрели на сидящих в ложах женщин, и как скоро сей лорнет устремлялся на какую женщину, то она тихонько отворачивалась, приятно усмехалась и потрогивала искусно или ленточкою на шее, или опахалом; такое жеманство продолжалось непрестанно до самого того времени, как смотритель в лорнет оборачивался к другой женщине, которая в ту же минуту принималась за такие же ужимки». И.А. Крылов «Почта духов…». 1789 год.

Надя усмехнулась и последовала к следующему в зале стенду.

Глава 13

Дима лежал в кровати и читал книгу. Мира сидела у зеркала и рассматривала своё отражение в нём: то тёрла веко, то оттягивала уголок глаза, проводила пальцем по бровям, а затем и вовсе показала себе язык. Дима украдкой наблюдал за женой, но ничем не выдавал себя. В какой-то момент она повернулась и посмотрела на него, но он никак не отреагировал – продолжал читать.

– Интересная книга? – наконец прервала тишину Мирослава.

– Я только начал, но уже интересно – «Легенды купеческой Москвы», – не прерывая чтения, ответил он, лишь перелистнул страницу.

– Я что-то не видела у нас на полках эту книгу, где ты её взял? – не унималась Мира. Она взяла со столика расчёску и провела ею по своим волосам.

– В книжном магазине, – пояснил он, поправил очки, но на Миру даже не посмотрел.

– А когда ты туда заходил?

– Тебе назвать дату? – усмехнулся в книгу.

– Назови и не только, – Мира крутилась на стуле так, что её волосы в какой-то момент пушистым облаком упали на лицо, плечи.

– Не только что? – Данилевский, наконец, поднял глаза на жену. – Конкретизируй, пожалуйста. Твои вопросы хаотичны и без всякой логики.

– Я тебя сейчас покусаю, – откуда-то из-под волос пригрозила она.

– В этом ещё меньше смысла, – с трудом скрывая улыбку, выдал он и опять уткнулся в книгу. – Не мешай мне, пожалуйста, читать.

– Что-о-о?! – возмутилась она. – Тебе, когда я ездила в метро, значит, можно было мне мешать читать, а мне тебе нельзя? – сдунула волосы с лица.

– Мне было можно, я тебя завоёвывал, – объяснил он, не поднимая глаз.

– Ах, так! – Мира одним прыжком оказалась в кровати, плюхнулась мужу на живот. Схватила книгу, отбросила её в сторону. – Проси пощады, завоеватель, и немедленно!

– А если не попрошу? – уже не в силах сдержаться, захохотал он. Очки сползли на кончик носа.

– Тогда я… тогда я тебя зацелую до посинения. – Со всей строгостью в голосе, на которую была способна, выдала Мирослава.

– Целуй! И даже ещё больше, чем грозишься, я от тебя всё приму, – он притянул её к себе. – Как же я тебя люблю, моя озорная девчонка.

– А ничего, что после полуночи мы с тобой устроили чаепитие? – усмехнулась Мира, наливая мужу чай. Они оба после такого эмоционального и физиологического всплеска почувствовали невероятную жажду и голод. Мире пришлось сделать бутерброды и заварить чай, правда, она догадалась смешать его с мятой.

– Ничего плохого в том не вижу, – Дима сразу откусил половину бутерброда, перевёл взгляд на Беню – тот тоже присоединился к ночной трапезе и уже доедал содержимое миски, при этом громко чавкая.