– Боже мой… слушайте, мне даже в голову не пришло, что так легко можно догадаться… что я с Луны… но все-таки… почему же…

– …так это же элементарно! Жил человечек на Луне, на Луне, на Луне, жил человечек на Луне, его звали Эйкин Драм!

– Ну да, и правда, так просто… и как это я сам не догадался?

– Чуть-чуть побольше внимательности, мой друг, и вы сами начнете замечать такие вещи… Так как вы попали к нам? В Норич?

– А, не тут-то было! – гость смеется, – человечек с луны упал с вышины и ветер занес его в Норич… э, нет, все было не так…

Кэтлин волнуется.

Ну, еще бы не волноваться,

Когда еще такой случай подвернется.

Кэтлин сжимает в руке билет, комкает, только бы не порвать, а то не пустят.

Возвышается колесо.

Ближе, ближе.

Кэтлин забывает, за кем она стояла, кажется, просачивается вперед очереди, слышит в спину хлесткое, как удар бича – «бич».

Кэтлин опускает глаза, прячет лицо, чтобы никто не видел, как Кэтлин краснеет.

Поднимается по ступенькам, протягивает билет.

Люди в нарядных костюмах торжественно открывают перед Кэтлин дверцу кабинки. Кабинки маленькие, легкие, качаются на ветру.

Кэтлин заходит, ждет, кто-то ступает за ней следом, тот самый, который говорил —

– Бич.

Не смотрит на Кэтлин. Отворачивается к окну, щелкает на телефон, как кабинка поднимается над городом, выше, выше, Биг Бен виден, и Темза, и много еще чего, Кэтлин даже и не думала, что Лондон такой большой…

Кэтлин волнуется. Еще бы не волноваться, не каждый день такое, чтобы луна над глазом Лондона проходила низко-низко…

Кэтлин косится на своего соседа по кабинке, тут бы надо сказать что-нибудь, типа там, ай эм сорри…

Человек не смотрит на Кэтлин, не до неё сейчас…

Колесо поднимается выше, вот уже и земли не видно.

Кэтлин спохватывается, щелкает на камеру, делает снимки, еще, еще, еще…

Поднимется кабинка.

Приближается луна.

Кэтлин задирает голову, уже видны лунные кратеры…

Сосед оборачивается, показывает на лунные кратеры:

– Файн.

Кэтлин кивает:

– Йес, оф коурс…

Кабинка вздрагивает последний раз.

Замирает.

С легким стуком ударяется о лунный грунт.

Кэтлин хочет выйти, незнакомец вежливо подает ей руку.

Выходят.

Кэтлин прыгает высоко-высоко, уи-и-и-и, так только на луне прыгнуть можно. Незнакомец да как же вы так, да вы осторожнее, что делаете-то…

Делают снимки, фоткают друг друга на фоне луны.

Кабинка чуть подрагивает, Кэтлин торопится назад, незнакомец подсаживает Кэтлин, захлопывает дверцу, снова щелкает все на телефон…

Вертится колесо.

Ниже, ниже.

Вот уже должна показаться Земля внизу.

Кэтлин смотрит, Кэтлин не понимает, почему нет Земли, должна же быть, должна. Здесь. Внизу.

Кабинка замирает в пустоте.

Все.

Приехали.

…люди сбиваются в очередь, боятся не успеть, поднимаются по лестнице, протягивают билеты, боятся не успеть.

Еще бы.

Редкость-то какая.

Только раз в сколько-то там лет луна подходит так близко к земле, что глаз Лондона до неё дотягивается, вот и толпятся туристы…

Кабинка останавливается.

Распахивается дверца.

Выходит – нет, вываливается человек, оторопело оглядывается, неловко прыгает, падает, шарообразный полицейский подхватывает упавшего:

– Велл?

– Э-э-э…

– Ват из ю нейм?

– Эйкин… Эйкин… Драм…

– Ар ю окей?

– Й-й-ес-с…

Человек трясет головой, потирает ушибленную руку, надкусывает блинчиковый сюртук, снова пытается идти, снова не может, падает на скамейку, придавленный земным притяжением…

– Что же, Эйкин… я так понимаю, вы хотите вернуться домой?

– Совершенно верно.

– Я могу вам помочь….

– Огромное спасибо.

– Попробуйте проехать на метро.

– Простите?

– Попробуйте. Проехать. На метро.

– Но…

– Просто. Попробуйте.

– Уважаемые пассажиры, просим прощения за задержку, мы готовились к старту. Осторожно, двери закрываются, следующая станция Пикадилли…

– Дамы и господа, просьба сохранять спокойствие, просто от вагона отделятся вторая ступень…