— О чём? О ребятах? Разве это имеет хоть какое-то значение?

— Да, Лиза! — неожиданно гаркнул он, из-за чего я отскочила в сторону. Ванька мельком глянул на меня и как-то зло ухмыльнулся. — Это имеет значение. Есть люди, которые очень важны для тебя. И ты мне о них не рассказывала.

— А должна была?

— Ну обычно люди так и делают. Когда встречаются. Если их отъезд так тебе подкосил в свое время, то что будет с тобой теперь, когда они вернулись?

— Это тебе Даша сказала?

— Какая разница, она или нет. Главное, что это не ты мне рассказала. Знаешь ли, когда люди вместе, они обычно доверяют друг другу.

— Тогда почему ты мне сейчас не доверяешь? — уже сама начинала злиться.

— А что мне доверять, если я сам вижу. Как только они появляются, ты пропадаешь почти на сутки, и никто не знает где ты, даже твои родители. И знаешь, что самое поганое в этой ситуации? Тебе и в голову то не пришло мне позвонить или как-то предупредить.

Он стоял передо мной сжимая и разжимая кулаки. Первый раз видела его таким. Ванька для меня всегда был самым безопасным человеком в мире, а сейчас от него откровенно веяло злостью и раздражением.

Я до последнего ждала его коронного: «Давай поговорим» или «Что случилось». Но Ванька молчал, с каждой минутой становясь всё более холодным и чужим.

— И ты вот так вот легко уже всё для себя решил? Без вопросов, без объяснений? Ты ведь ничего не знаешь, а уже вынес для себя какие решения.

— А хочешь, мы с тобой сейчас всё решим? Один вопрос и один ответ. И будет ясно прав я или нет, — Чемезов угрожал. Не явно, не напрямую, но я знала, что за этими словами не стоит ничего хорошего.

Он сделал шаг ко мне, а я от него. Это была ошибка, потому что мой шаг оказался последней каплей. Не сразу поняла, как оказалась прижатой к стене дома. Он вроде как и не трогал меня, а в следующий момент уже нависал надо мной, уперевшись одной рукой в стену над моим плечом.

— Один вопрос, Лиза, только один. И всё будет ясно. Итак. Я или они?

Зажмурилась. Ни о чём и думать то не могла, кроме того, что какой дуратский вопрос. Какой глупый вопрос. Почему надо выбирать? Почему он заставляет меня выбирать? Почему я не могу позвать его с нами? Почему?

Пока я молчала, Ванька поедал меня глазами. Не видела, но как всегда чувствовала.

— Вот видишь, — совсем тихо произнёс он. — Вот видишь. И не нужно никаких ответов. Всё и так ясно.

— Вань, я…

— Что Ваня?! — буквально заорал он мне в лицо. А потом ещё хорошенько треснул кулаком в стену. Кусочки пыли, выбитые из кирпичной стены, посыпались мне на голову. Это как же по ней надо было бить, с какой силой?!

Действительно стало страшно. Уже не имело значения, бьёт от меня или стену. Я не знала этого человека, не знала этой его ничем неприкрытой ненависти. Было жутко. Я словно была в плену его рук, хоть он меня и не касался. Захотелось бежать, просто бежать, куда-нибудь подальше. Но и пошевелиться я не могла. Я была зачарована непонятной его властью надо мной.

А ещё было его дыхание — нервное, тяжелое и сбившееся, словно Ваня сейчас не со мной беседы вёл и марафон бежал.

Его пальцы коснулись моей щеки, а я от это вся сжалась. Ванька это почувствовал. Не мог не почувствовать. Кажется, я заплакала, потому что Чемезов вдруг прижался своей щекой к моей, и они обе были влажные.

— Уходи, Лиза, уходи, пожалуйста, — молил он. — Иначе я сейчас сделаю или скажу что-нибудь такое, что мы потом никогда не простим друг другу.

Он вроде как становился собой. Мой прежний и знакомый Ванька возвращается обратно, заталкивая куда-то вглубь вдруг проснувшегося монстра. Он убрал руку и я наконец-то смогла вздохнуть полной грудью.

Надо было уходить сразу, но я не смогла. Стояла и смотрела в его голубые глаза. А он ждал, он всё ещё ждал, что я выберу его. Но я не выбрала. Проскользнула между ним и стеной и пошла куда глаза глядят.

Уже потом я часто корила себя за то, что не попрощалась, что не сказала про отъезд, что не объяснила ему всего заранее. Но я никогда не жалела о том, что выбрала не его.

До вечера бродила по городу, заскочила в универ и забрала документы. Меня отговаривали, но я не слушала. В этом городе меня уже ничего не держало.

Приехала домой совсем поздно и прям в одежде завалилась спать. А когда проснулась, была глубокая ночь, наспех поскидала какие-то вещи в рюкзак, взяла документы и направилась к входной двери. Потом, правда, вернулась и забрала с письменного стола горшок с лимонным деревцем, сама не знаю зачем, но оставлять его здесь не хотелось..

Стоя в дверях, окинула прощальным взглядом уже не свой дом и ушла из него навсегда, оставив связку ключей лежать на маленьком клочке бумаги. «Уехала в Москву. Всё будет хорошо».