Мороз прошёлся по всему моему телу от того, что сказал этот избалованный болван.

— Ты хоть понимаешь… — я не говорила, а стала рычать, однако меня перебили.

— Понимаю! Теперь хорошо понимаю, и смирись с этим! Это причина, по которой я понял что ты значишь для меня! Просто прими это, потому что так научила меня любить именно ты, Тереза, и назад дороги нет!

Его дыхание было спокойным всю ночь, пока я стояла у окна, полностью одетая и смотрела на то, как поднимается солнце над горизонтом. Оно будто разрезало своими лучами весь небосвод, а тень это солнца встала прямо передо мной.

— Вылет в восемь утра, Тиен, — шепчу и смотрю на то, как тень, которая закрывает солнечные лучи тянет ко мне руки, и я за секунду оказываюсь прижата к мужской горячей груди, ощущаю мускусный запах тела, который еле чувствуется и то только потому, что Тиен действительно поход на горящий очаг.

— Мы прилетим через два дня после тебя. У Стеллы показ и она тащит нас и остальных парней, в качестве приглашенных.

Одурманенное теплом тело само тянется к Тиену, будто срастается с ним, и я смотрю на рассвет, выглядывая из-за мужского плеча.

— Будь осторожна!

— Не надо, Тиен, — закрываю глаза и сквозь кожу век, чувствую тепло солнечных лучей и вижу их так же ясно, как ощущаю объятия Тиена.

— Ты дала мне пустое обещание! Помнишь?

— Помню, — прикасаясь губами к горячей коже, ощущаю сладковатый вкус, и понимаю, что моя любовь — тень от его солнца в этот момент.

"Я пропала окончательно. И если я потеряю и этого человека, в живых не останется ни одна тварь, которая посмела к нему прикоснуться… Это уже факт."

— Я жду тебя, — прислонившись в порыве к нему сильнее, отстраняясь и хватаю дорожную сумку, которая лежит на диване у того самого окна.

— Крошка… — слышу насмешливый тон в спину, — Не опоздай на концерт! У меня для тебя сюрприз!

— Не свались со своих тряпок раньше времени, я буду вовремя! — усмехаясь, качаю головой и открываю двери в пустой ещё коридор.

Сейчас я пытаюсь откинуть назад то, как снова смогла вместить кого-то в свое сердце. Пытаюсь забыть его ласку и прикосновения, которые дари мне нежность этой ночью.

Пытаюсь, но перед моими глазами всё равно лицо Тиена, и яркий рассвет в тени его тела.

Тиен

Воздух врывался в лёгкие холодными потоками, но я не собирался останавливаться. Бежал уже седьмой круг в парке у наших развалин и слушал новый трек, который не вселял в меня радужных перспектив. Создать из такой дикой какофонии звуков целостный номер очень сложно. А учитывая, что до вылета в Киев у нас осталось меньше двух дней, подобное почти невозможно.

Вокруг необычайно тихо и пустынно. Ровно как и внутри — тишина и совершенно пусто. Объяснение этому только одно — Тереза уехала два часа назад, и я хорошо понимал, что она не в туристическую поездку отправилась. Скорее всего Тери опять что-то нашла и решила не посвящать меня в то, что я итак стал анализировать всё чаще в своей голове.

Доверие утрачено ко всем, кто был за периметром полуразвалившегося комплекса. Я стал подозревать каждого, но больше всего раздражала ещё одна деталь — невозмутимо-спокойный вид Тая, после того что он вытворил. Я знал и даже видел вчера в зале, как он принес извинения Терезе. Однако сейчас меня пожирало совершенно новое чувство — для меня было мало этих извинений.

"Ничтожно мало!" — я перешёл с бега на ходьбу, а вскоре и вовсе остановился и присмотрелся к тому, как за мной неустанно следовало двое наших парней из охраны. Они встали у парковки и ждали, когда мы начнем подниматься на холм, вдоль тесной и узкой улочки со старыми двухэтажными домами.

Как только я поравнялся с ними, со стороны въезда появился белый крайслер, а парни встали прямо передо мной.

— Спокойно! Это мой брат, — я тронул плечо одного из охранников и обошел его, наблюдая за тем, как водитель У Бома открыл передо мной двери автомобиля.

— Господин, Чон Тиен! — мужчина поклонился и стал ждать, когда я сяду в салон.

— Оставайтесь здесь! — бросил охране направляясь к машине, когда услышал слаженное:

— У нас приказ!

— Успокой своих людей, Тиен! — послышался голос У Бома, на что я лишь ухмыльнулся, и опять махнув парням, сел в салон крайслера.

Как только оказался внутри, дверца хлопнула тут же, а мой брат строгим тоном произнес: