"Они любили свою дочь. Это видно. А значит… Хотя иногда чрезмерная любовь тоже до добра не доводит." — повернулась обратно, и осмотрелась снова.

Вокруг разбросаны мягкие пуфы разных диких и кислотных цветов, а стены обклеены "визуализациями желаний". Так я называла дурацкие плакаты с кучей отрывных стикеров, приклеенных картинок из журналов, и начёрканных изречений по типу: "Завтра наступит моё счастье!"

Точно такой же чушью для мотивации свою комнату терроризировала и моя сестра. Впрочем её комната, и спальня Арым, в которой я стояла, почти ничем не отличались.

Подойдя к рабочему столу, заметила, что на нём не было ни единого электронного носителя. Никакой техники, но это не странно.

— Компьютер изъяли детективы? — опять глянула на мистера Кан, на что мужчина утвердительно кивнул.

— Хорошо… — прошептала, и провела рукой по глянцевой поверхности белого стола.

"На полках у нас манга, женские журналы и музыкальные альбомы. Ни единой книги…" — посмотрела на полки, и тут же всё-таки уловила взглядом корешок книги, которая даже по цветовой гамме не подходила к интерьеру комнаты.

Сняла книгу с полки, открыла…

"А вот это уже интересно! Человек, который читает библиотечные книги в любом случае купит печатные экземпляры любимых книг…" — пронеслось в голове, когда я посмотрела на библиотечную печать.

— Откуда эта книга? — показала мужчине, очевидно сборник хайку, в коричневом переплете, и он тут же подошёл ближе, взяв книгу из моих рук.

— Этого не быть здесь, — нахмурился мужчина.

— В каком смысле не быть? — опять задала вопрос, на что мужчина удивлённо посмотрел на меня, и прошептал:

— Наша дочь никогда не быть в библиотека Пусан. Эта книга школьный экземпляр из местная библиотека города Пусан.

Я забрала сборник у мужчины и тут же задала следующий вопрос:

— Вам вернули вещи из квартиры, которую агентство снимало для вашей дочери?

Мистер Кан кивнул и указал на дверь справа, которая видимо вела в гардеробную или чулан. Я отвернулась и совершенно не обращая на мужчину внимания открыла её, чтобы убедиться в том, что в вещах Арым уже успел кто-то покопаться.

— Во?*(Что?) Мальдондэ… *(Не может быть…) — отец Арым вошёл в гардеробную дочери следом за мной, застав там пустоту.

— Когда вещи отдали и осматривали ли их работники полиции? — я сжала в руках книгу и пристально посмотрела на мужчину, на что он только прикрыл рот рукой, и кажется утратил дар речи.

— Мистер Кан? — повысила голос, и только тогда получила вменяемый ответ:

— Их привести именно полицейские, — прошептал отец Арым, а я ухмыльнулась…

"Преступник всегда возвращается на место своего преступления. Но никогда не оставляет хлебных крошек. За ними он и пришел, но прокололся…" — я посмотрела на свою руку, в которой был зажат сборник, — "Или он оставил это намерено, зная что Ли Шин Сай и Энджела не успокоятся и будут продолжать искать ублюдка!"

— Спасибо, мистер Кан! — я вышла из гардеробной, и уже направлялась к выходу, чтобы поговорить с матерью девушки, как мой взгляд привлекла та самая доска желаний.

На одном из стикеров была написана дата, а вспомнив дату смерти девушки, я остановилась и сняв этот стикер, обернулась к мужчине.

— Что здесь написано? — отдала ему бумажку и стала ждать перевода хангыля, который естественно не знала, и не будь этот стикер слишком яркого цвета, я бы его и не заметила.

"Это всё дико странно, и начинает ужасно бесить!" — прошипела в мыслях, а мужчина тем временам ответил дрожащим голосом:

— Тут написано… Написано…

— Что? Соберитесь, мистер Кан. Что написано на этом стикере?

— Здесь быть странная фраза, — мужчина скривился, но продолжил, — Меня бить плетью рот человека, а убивать их возвышать…

— Меня стенали плети ртов людских, а убивало их величье, — тут же повторила, исправив, и нахмурилась.

"Это текст предсмертной записки Арым, которую нашли только через неделю в гримёрке девушки… Значит, она планировала свою кончину, и даже на доске желаний повесила предсмертную запись с датой? Что за бред?"