По его телу бежала крупная дрожь, а я продолжала курить и смотреть в глаза человеку, который должен был быть отцом для маленькой девочки, а стал ее сутенером. Глазищи, так и становились всё больше, а когда Тревис понял, что я не шучу, и вытер краем майки кровь с лица, замер.

— Садись… — указала рукой, в которой была зажата сигарета, ещё раз на кресло и прошлась по мужику серьезным взглядом, — Присаживайся, Тревис, и рассказывай, сколько Джонсон заплатил тебе за первый поход Мелинды в свой дом?

— Я не продавал её. Это всё Сара, — зверьё продолжало смотреть на меня затравленно-испуганным взглядом.

Меня же стало мутить и от запаха этого места, и от тог кто здесь жил. Предположения о том, что девочку попросту продали собственные родные подтвердились полностью. Тут и невооружённым взглядом видно куда я попала. Сарай с кучами нестиранных тряпок по всем углам, облезлые стены и вонь. Такой запах мог быть только в притоне.

— Если ты не хочешь сесть вместе со своей супругой, говори Тревис.

Конечно же я нагло врала. Сядут все. Уж я-то постараюсь, чтобы такая почварь сдала мне все, что знала о притонах Очестера.

Мужик сглотнул и шмыгнул носом. Голова должна болеть нещадно, потому что вокруг переносицы Тревиса уже образовался отек.

"Неужели сломала? Вечно я силу не рассчитаю…" — скривилась и затянулась опять, включив диктофон.

Этот чудо-прибор писал разговор, а данные сразу передавались в управление.

— Как вас зовут? Полное имя, дата и место рождения, номер страхования? — подняла взгляд, и мы замолчали, а потом он начал говорить.

— Тревис О'Коннел. Тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения. Город Флоренс, штат Мичиган. Девять-один-три-восемь-пять-четыре-один-…-один…

— Кем вы приходитесь Мелинде Эвери?

— Я… Я её законный опекун.

— Кто мать девушки?

— Сара О'Коннел.

— Вы в официальном браке?

— Да.

— Как давно вы заметили, что ваша приемная дочь подвергается сексуальному насилию?

— Полгода назад. Мы… Я…

— Отвечайте на поставленный вопрос четко, мистер О'Коннел! Как давно ваша жена стала сутенером своей дочери и кто клиент? — я затушила окурок об стол и провернула сигарету между пальцами, вжимая в столешницу.

— Пол… — Тревис стал заикаться, смотря на то что я сделала, а потом продолжил, — Полгода назад к нам пришел исполнительный лист из суда. Нас хотели выселить на улицу из дома. Денег, чтобы погасить долг по аренде жилья не было, поэтому… К нам пришел Эрик Джонсон.

— Кто такой Эрик Джонсон, мистер О'Коннел?

— Это… Это учитель местной школы. Он… Он преподает историю колонизации у Мелинды.

— Зачем он приходил, и как это связано с вашей дочерью?

— Он предложил оплатить долг и разобраться с нашими проблемами, если Мелинда будет приходить к нему домой заниматься.

— Заниматься чем? — мой голос обратился в тихий рык, а под кожей будто что-то стало бурлить и разогревать её.

Я была в ярости. Такое состояние для меня не новость. Каждый раз, когда я допрашивала таких людей, мне казалось словно я засовываю руки в вязкое болото, которое перегнило, источая запах гнили. Я погружаю ладони всё сильнее, по самый локоть, и ощущаю, как кожу выедает яд. Такое чувство уничтожает мой контроль. Это родом из того места, где я служила. Это родом из того времени, когда моему любимому человеку на моих глазах перерезали горло…

Мороз бежит по позвоночнику, а контроль звенит, как натянутая струна. Ещё момент и я придушу Тревиса голыми руками. Мне хочется заставить его чувствовать тоже самое, что и его дочь, которой нет даже восемнадцати. Она ещё ребенок! И по вине этой твари…

"Тереза… Тери… Я люблю тебя…" — его голос звучит эхом в голове, нежно проносится рядом со мной и обволакивает, как теплый поток летнего воздуха. Запах настолько родной, тепло настолько близко, мой Дилан рядом со мной и он не даст мне сорваться.

— Он сказал, что они будут заниматься по предмету. У Мелинды проблемы с учебой. Низкая успеваемость, и это помешает поступить в колледж.

— То есть… — я с силой закрыла глаза и стала приходить в себя, — …вы хотите сказать, что не знали об истинной причине такой щедрости мистера Джонсона?