Шрифт:
— Я помню, — уверила я её. — Ты тогда хорошо провела время?
Её брови опустились, что напомнило мне о её брате.
— Где?
— Эм, на помолвочной вечеринке?
— А, поняла! Да, конечно, — выражение её лица сделалось расслабленным, улыбка стала шире. — Я всегда хорошо провожу время на вечеринках. Вечеринки — это моё. Если бы я могла сделать их своей профессией, я бы так и поступила. Хотя у Эзры от такого, вероятно, голова бы взорвалась.
Мы засмеялись с ней вместе, и тут я поняла, что это хорошая возможность украдкой подглядеть за жизнью Эзры. И вообще, если он мог преследовать меня по работе, небольшой шпионаж с моей стороны никому бы не повредил.
— Он всегда так ревностно относится к работе? — тут же спросила я.
— Да. Он всегда был таким. Наш папа тоже был трудоголиком. Готова поклясться, это что-то наследственное, хотя я их полная противоположность.
— Ты же в кулинарной школе, верно? Киллиан упоминал об этом в пятницу вечером, когда мы встречались.
Она кивнула и, похлопав по корзинке, висящей у неё на руке, сказала:
— Вообще-то, я почти закончила. Остался только один семестр.
— Где ты учишься?
— Шарлотт. Кулинарная академия.
— О, моя подруга Вера там училась. Ей очень нравилось.
Диллон улыбнулась.
— По правде говоря, Вера мой герой. Я её уже люблю.
Я улыбнулась ей. Каждый, кому нравились те же, люди, что и мне, располагали меня к себе.
— Я тоже, — я поставила корзинку на пол, когда она стала слишком тяжёлой, и продолжила вынюхивать. — Так что, тебе достанется "Бьянка", когда ты выпустишься? Я слышала, Эзра не может найти шеф-повара.
Она взглянула на потолок, опять напомнив мне о своём вечно раздражённом брате.
— Я бы хотела. Но Эзра никогда не доверит мне должность шеф-повара. Или даже су-шефа. Если честно, мне бы повезло, если бы он позволил мне быть посудомойкой в одной из трёх сучек.
— Трёх сучек?
— Его рестораны, — пояснила она. — Я так их называю, потому что он назвал их в честь трёх ужаснейших ведьм, которых я когда-либо встречала.
У меня округлились глаза, но я ничего не могла сделать, чтобы скрыть удивление.
— Ты серьёзно?
— Ты даже не представляешь. Это были ужасные женщины. Их интересовали только его деньги.
Проглотив смешок, я призналась:
— Я всегда представляла такие замечательные и страстные любовные истории. Он же почему-то назвал свои самые известные рестораны в честь них! И имена такие... экзотичные.
Она закатила глаза.
— Я тебя умоляю. Жизнь Эзры не настолько увлекательна. Он слишком много работает для того, чтобы ввязываться в эротические приключения. Серьёзно, это были всего лишь жадные до денег тусовщицы с попами после липосакции, которые не могли разглядеть хорошего человека.
В Диллон идеально сочетались высокомерие светской львицы и настоящее дерзкое очарование. Мне она действительно нравилась.
— Если они были так ужасны, зачем он назвал в честь них рестораны?
Она пожала плечами.
— Месть? Чтобы напомнить себе обо всех тех ошибках, что он совершил? Я, честно, не знаю. Он странный.
— Согласна. Он странный.
Её улыбка дрогнула.
— Но он тебе нравится, не так ли? Я имею в виду, вы же друзья?
Даже близко нет.
— Эм, может быть? Если честно, я не знаю, кто мы друг другу, но на дружбу это не очень похоже.
Её глаза прояснились, и она с энтузиазмом кивнула.
— Вы друзья, — заключила она. — Он очень хорошо о тебе отзывается. Он всё время говорит что–то типа, Молли это, Молли то, ты должна видеть, что Молли сделала с веб-сайтом. Если честно, мне кажется, что мы с тобой друзья, потому что я очень много слышу о тебе, — она указала пальцем на себя, потом перевела его на меня.
Я нервно засмеялась, не зная, что и думать.
— Можно задать тебе вопрос?
Диллон уронила свою тяжёлую корзинку рядом с моей. Она была заполнена различными продуктами, и я с трудом представляла, для чего их можно было использовать.
— Конечно.
— У него есть одна странная черта. Он хочет, чтобы я надевала пальто. Что это значит?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, на улице холодно. Он всё время хочет, чтобы я надела пальто. Он как будто одержим этим.
Она закатила глаза, но выражение её лица потеплело, и на нём отразилась сестринская любовь.