С треском луч алой силы вылетел из ладони Рассела.

Я не хотела, но тело не слушалось моих приказов, и я зажмурилась. Я не видела, как копье магии пробило широкую грудь Блейка.

Но я слышала это. Жуткий треск. Стук тела по полу. Хрипящее дыхание. Жуткая тишина, которая последовала, нарушаемая моими испуганными всхлипами.

— Как видите, я могу легко убить любого из вас, — сказал Рассел в тишине. — От малейшего сопротивления вы умрете.

Я заставила себя открыть глаза. Рассел посмотрел на меня, алый блеск появился в глазах. Я дрожала, боялась смотреть на Кая и Аарона рядом с собой.

Джастин и Макико были без сознания. Может… мертвы. И Блейк…

Два демонических мага и три сильных мифика взяли нас в плен. И никто вне этой комнаты не знал, где мы были. Нас никто не спасет.

Мы попали в лапы культа.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Ну, Рассел? — сказал Петр с ужасным хрипом в голосе.

Второй офицер, который был в гильдии больше двадцати лет, которому Блейк доверял жизнью, смотрел на нас, и в глазах сияла демоническая сила.

— Перед тем, как я позвоню Магнусу Дуксу, мы убедимся, что они не распространили информацию о Дворе.

Я слышала свое быстрое дыхание, пыталась успокоить легкие, пока не закружилась голова. Я приказывала себе не смотреть на двери, рядом с которыми неподвижно лежали Джастин и Макико.

Было еще сложнее игнорировать Блейка и кровь, текущую из него на черный пол.

Рассел указал на меня.

— Начнем с нее. Женщин проще сломить.

Аарон дернулся, красные искры летели от его кулаков.

— Замри, — рявкнул ему Чай. — Если ты не хочешь узнать, что бывает, когда гелиомаг поджигает пиромага.

— Я расскажу, что хотите, — прорычал Аарон, но было слышно его страх. — Не трогайте Тори.

Рассел махнул. Дэниел схватил меня за руку, потащил меня к столу и бросил на спину. Папки съехали, бумаги разлетелись. Рука Дэниела сжала мое горло, он не давал мне встать и лишал воздуха.

— Перестаньте! — крикнул Аарон. — Я сказал…

— Думаешь, я наивно поверю, что ты все расскажешь? — Рассел вытащил из-под стола черный кейс. Он опустил ее у моего плеча. — Боюсь, мне нужно знать то, что слишком важное, чтобы доверять твоему слову.

— Ты — охотник на демонов, — прошипел Кай. — Почему ты отдал свое тело демону?

Рассел посмотрел на Кая глазами, сияющими алым. Я смотрела в глаза Дэниела. Он улыбался, готовый устроить мне допрос, особенно, если придется выдавливать из меня ответы силой.

— Что лучше победы над демоном, — сказал Рассел Каю, — когда он подчинен полностью — и ты лишил его тела, подавил его волю и повелеваешь его магией?

Я сжала запястье Дэниела, задыхаясь.

— Спаси нас, — прохрипела я едва слышно.

Рассел открыл свой кейс со щелчком, не замечая вспышку гнева Дэниела.

— Демонических магов создавали из дураков со слабой волей, которые становились слабыми демоническими магами, которые не могли управлять толком своими демонами.

— И я спасу тебя…

Рассел смотрел на ряды блестящих и жутких орудий пыток в кейсе, словно думал, с чего начать.

— Но за четыре года с тех пор, как я прошел ритуал…

— …амулетом, — прохрипела я.

— …демон ни разу не завладел мною даже на миг.

Глаза Дэниела вспыхнули алым, стали сияющей лавой.

Дэниел отдернулся, прижал ладони к лицу, потрясенно крича. Я отчаянно вдохнула и сунула ладонь в мешочек на поясе.

Дэниел пошатнулся, впился пальцами в гладкие щеки.

— Нет! Я у власти, сволочь! Стой…

Его глаза вспыхнули ярче, и его яростное и отчаянное выражение лица стало решительным, он оскалился, стиснув челюсти. Он посмотрел на меня. Я вытащила амулет из мешочка и протянула руку к демоническому магу.

Ладонь сжала мое предплечье, сильные пальцы надавили так, что меня пронзила ослепительная боль. Я завизжала.

Другая ладонь Рассела вспыхнула. Алый пылал на его коже. Дэниел — или его демон — вытянул обе руки, но сила едва начала загораться на пальцах, когда вылетело заклинание Рассела.

Взрыв силы. Красный свет.

Дэниел отлетел на двадцать футов и врезался в стену. Он съехал на пол, оставляя след крови на мягкой панели.

Рассел впился пальцами в мою руку. Демонический амулет раскачивался как маятник, я все еще сжимала цепочку.

Он прищурился, глядя на амулет.

— И что же это?