— Отец, ты где таких мудрёных слов понабрался? Я от тебя таких речей раньше не слышал.

— Да от гостя нашего понабрался, Демид, — усмехнулся отец. — Ты пока в баньке парился, да в божеский вид себя приводил, я попросил его немного о своей жизни рассказать. Вот и наслушался от него разных современных иностранных словечек, да умных речей. Ведь Иван Лютич поначалу подумал, что мы тут все в поселении люди неграмотные, вот и решил меня немного просветить, да к своему учению приобщить. А как узнал, что почти все наши взрослые жители в совершенстве по четыре-пять языков знают, включая греческий и латынь, так его словно подменили, и он таки решился на доверительный разговор со мной. Его особо удивило, что у нас в поселении имеются старинные книги на нескольких европейских языках, и что мы по ним своих детей учим грамоте, а также не забываем учить их читать и писать на родном языке. Скажи мне, Демидушка, а что ты так удивился услышав иностранные слова в моей речи?

— Да вроде как не престало жрецу старой веры, использовать чужие слова в своей речи. Ведь у нас и своих слов в родном языке хватает, чтобы полностью передать образ и суть мысли. Извини, отец, ежели я что-то не так по незнанию своему сказал. Просто, когда я пришёл после бани в летнюю трапезную, вы тут словно бы два старых знакомых анархиста по-дружески разговаривали и обсуждали, что происходит в Российской империи. От услышанного в вашей беседе, я даже на некоторое время дар речи потерял. Потому и сидел с вами молча, не сказав ни единого слова. Как же тебе удавалось так легко поддерживать с Иваном Лютичем долгий разговор, да ещё такие необычные вопросы обсуждать? Разве ты читал книги по анархизму?

— В нашем разговоре ничего необычного нет, Демид. Да и книг по анархизму мне никогда не приходилось читать. Об их существовании я только сегодня узнал из рассказа Ивана Лютича. Все знания по анархизму были взяты мною из интересного рассказа нашего гостя. Так что учись, сын, внимательно слушать своего собеседника. Из услышанного всегда можно выделить очень много нужного для поддержания разговора. Запомни, что во многих задаваемых вопросах, как правило, уже содержатся ответы на вопросы. Мой отец передал тебе знания жреца, но похоже ты их ещё не окончательно усвоил, иначе бы твёрдо знал, что жрец старой веры должен уметь поддержать разговор с любым человеком, доверительно обсуждая интересующие его вопросы. С охотником необходимо разговаривать об особенностях охоты, с лекарем надо обсуждать как лучше лечить различные хвори и болезни, а с представителем политических партий надобно уметь говорить о политике. Когда человек видит, что ты его внимательно слушаешь и поддерживаешь беседу, то он сам вскоре раскроется перед тобой, и предоставит все необходимые знания для поддержания вашего разговора. После того, как человек полностью выговорится, ему станет на душе легче, и у него останутся только хорошие воспоминания о вашей беседе. Ты понимаешь, Демидушка, о чём я тебе говорю?

— Да, отец. Скажи, а матушка когда вернулась?

— За несколько часов до вашего прихода. Помылась в баньке, покушала с дороги, и пошла с внуками общаться. А ты чего про неё спросил? Случилось что?

— Ничего не случилось, отец. Просто я заглянул в детскую, посмотреть заснули ли малыши, а она там на лавке спит.

— Вот и хорошо, пускай там поспит. Ты тоже иди спать, Демид, а я ещё посижу и подумаю, что надобно собрать нашему гостю в дорогу.

Я проснулся от радостных криков и девчачьего визга, доносившегося из детской комнаты, пришлось подниматься, одеваться и идти умываться. Когда я шёл завтракать в летнюю трапезную, мне навстречу из неё вышел отец и тихо сообщил, что наш гость рано утром покинул поселение. Как я понял, Иван Лютич ушёл, чтобы его не увидели остальные мои родичи, особенно матушка и Яринка. Кто знает, кому они могли бы рассказать о нашем госте. Но я, несмотря ни на что, буду помнить как назвать одного из моих сыновей…

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

В течение последующих полутора лет, после моего спасения и ухода из нашего поселения Ивана Лютича, отправляясь на свою многодневную охоту, я старался разыскать хотя бы одно из потаённых мест, указанных мне Сабуром. Пришлось недолго поплутать по предгорьям и сопкам Белогорья, осматривая все попадающиеся на моём пути пещеры и крупные расщелины. Именно в таких, сокрытых от любопытных людских глаз, местах должны были издревле находиться все остальные ближайшие портальные врата. Только через эти порталы я мог вновь пройти на базу наблюдения мира Белрос. К моему большому сожалению и величайшему огорчению, мне так и не удалось ничего найти. Вообще ни одного портала я так и не смог обнаружить. Хотя, если честно говорить, похожие места, где просто обязаны находиться портальные врата, мне встречались постоянно. Вполне возможно, то странное небесное событие, сопровождаемое землетрясением и большим взрывом в районе реки Подкаменная Тунгуска, как-то отрицательно повлияло на их нормальную работу.

Из остальных значимых событий в жизни, за прошедшее время, можно выделить рождение дочери Настеньки и мою поездку, с отцом и тестем Родасветом Казимировичем, в уездный город и в столицу губернии. Пока моя тёща и моя матушка хлопотали как наседки над новорожденной и Яринкой, нас, мужчин, отправили за покупками. Так как на нашем Торговом подворье, мы не нашли того что нам было надобно, отец предложил съездить в уезд и купить всё необходимое в магазинах торгового дома купца первой гильдии Морозова. Основатель торгового дома был не только известной в Барнауле личностью, Андрей Григорьевич и его сыновья считались одними из уважаемых и богатейших людей города. Как рассказывали поселянам приезжающие на Торговое подворье заезжие купчишки и торговцы, в торговом доме купца «А. Г. Морозов с сыновьями», в его многочисленных магазинах и лавках, открытых в Барнауле, Бийске, Шелаболихе, Камне, Кузнецке, а также в других городах, всегда можно купить всё что угодно.

Почти всю дорогу до уездного города, я продремал в просторной пролётке. Это чудесное средство передвижения, предназначенное для дальних поездок, сделали по специальному заказу Родасвета Казимировича в мастерских Барнаула. Пролётка запрягалась парой добротных коней, была не двухместной, как обычно, а четырёхместной. Она имела более широкую и удлинённую форму, а также мягкую, складывающуюся назад, кожаную крышу. Мастера-умельцы сделали в ней специальные ящики для покупок, которые закрывались на ключ и находились под сиденьями. Управлял этой чудесной пролёткой Светозар, помощник отца в поселянской Управе.

Проснулся я когда наша необычная пролётка выезжала со старой полузаросшей травой дороги, что пролегала через берёзовую рощу, на оживлённый Томский почтовый тракт, по нему мы и доехали до самого Барнаула.

Ехать пришлось бы очень долго, так как перед нами неспешно катился караван из десятка больших телег. Земля на тракте, стёртая в труху, поднималась за гружёными повозками и долго висела пылью, по причине безветрия. Нам повезло быстро обогнать медленно движущийся караван, так как почтовый тракт, перед какими-то поселениями, стал шире почти вдвое. По обеим сторонам почтового тракта, на невысоком холме через который шла дорога, расположились две небольшие деревушки, с почерневшими от времени странными домами. Со стороны дороги мне казалось, что они почти вросли в землю по самые соломенные крыши, лишь в центре поселений стояли нормальные рубленные дома высотой в два уровня. Оконца у большинства домов были затянуты бычьими пузырями, и лишь у некоторых виднелись рамы с наборами из разноцветной слюды или стекла. За домами располагались огороды уходящие в низину, а также бескрайние поля с посевами и заливными лугами. Весь воздух пропитался запахом полевых трав вперемешку с запахом навоза, которым были удобрены местные деревенские огороды. Между полями с посевами, изредка наблюдались небольшие молоденькие рощи…