Хэксли тихо постучал, но Сойк не отозвался. Тогда Хэксли постучал настойчивее. В комнате послышалось шуршание, звук отодвигаемого стула, шаги, но дверь не открывалась.

Потеряв терпение, Хэксли сильно надавил на нее плечом и едва не упал, так как в это время Сойк как раз отпер замок и дверь неожиданно поддалась.

Чтобы не упасть, Хэксли пришлось сделать несколько замысловатых взмахов руками. Он представил себе, как это, должно быть, смешно и глупо выглядит со стороны, и зло посмотрел на Сойка.

А тот, как ни в чем не бывало, стоял прямо против двери, широко расставив ноги и заложив руки в карманы, и с веселой усмешкой наблюдал за тем, как Хэксли балансирует, стараясь сохранить равновесие. Можно было подумать, что он все подстроил специально.

– Пожалуйста, разбудите своих друзей, Сойк, - холодно сказал Хэксли, приняв наконец устойчивое положение.
– Мне нужно немедленно с вами поговорить.

– Будет сделано, шеф, - Сойк был невозмутим, будто ночные совещания в лаборатории самое обычное дело.

Через несколько минут заспанные теоретики, ежась и позевывая, вновь сошлись в гостиной.

Подождав, когда они рассядутся в креслах, Хэксли сказал ледяным голосом:

– Мне кажется, молодые люди, вы отнеслись к моему сообщению, мягко сказать, несколько легкомысленно.

– Но мы уже все обсудили, шеф, - демонстративно зевнув, нарочито беззаботным тоном сообщил Сойк.

– И что же?

– Мы пришли к выводу, что действительно подозревать в хищении документов можно в абсолютно равной степени каждого из нас, - пояснил Сойк с обескураживающей улыбкой.

– Сейчас не время для шуток, Сойк, - резко оборвал его Хэксли.

– Да, время действительно позднее, шеф, - все так же спокойно отозвался Сойк.

– Видимо, вы плохо представляете себе всю серьезность положения, Хэксли явно нервничал.
– Что же касается подозрений, то я не хуже вас знаю, кого следует подозревать. Но мне нужны не подозрения, а похищенные бумаги.

– Но, шеф, вы не дали мне договорить. А я как раз собирался сообщить о бумагах.

Хэксли, прищуриваясь, посмотрел на Сойка.

– И что же?

– Мы пришли к выводу, шеф, что эти бумаги никто из нас в глаза не видел.

– Ну вот что, - Хэксли стукнул кулаком по столу.
– Я старался отнестись с уважением к вашему человеческому достоинству. Не зная, кто из вас виновен, я не хотел оскорблять подозрением остальных. Но я вижу - вы сговорились. Это что же, круговая порука?

– Как вам будет угодно, шеф, - вежливо заметил Ленгли.

– Хорошо, - медленно произнес Хэксли и обвел молодых ученых недобрым взглядом.
– Хорошо же. Тогда я вам скажу все, что думаю.

Он на секунду умолк, а потом заговорил, отчеканивая каждое слово:

– Я вправе подозревать любого из вас. Любого. В сравнении с Девидсом все вы - простые ремесленники. Вы все завидовали ему. Да, вы неплохо считаете, но стоило поставить перед вами действительно сложную задачу, как вы не смогли даже с места сдвинуться. Разумеется, я сам виноват: я просто в вас ошибся. Ну что можно ожидать, например, от вас, Сигрен, нетрудно понять, когда видишь, с какой тоской вы смотрите на свои уравнения. Или от вас, Ленгли? Ведь у вас на уме только женщины. Я уже не говорю о вас, Сойк. Вы, конечно, человек не глупый, но, к сожалению, рождены не для теоретической физики... Грехем? Еще в детстве бабушка не раз предупреждала меня, чтобы я остерегался рыжих.

– Шеф!
– возмутился Ленгли.
– Вы переходите границы.

– Оставь, - равнодушно сказал Грехем.

– Границы?
– насмешливо переспросил Хэксли. О каких еще границах вы можете говорить? Один из вас - преступник.

– Но вы оскорбляете нас всех.

– Перед остальными я впоследствии извинюсь, - бесстрастно заметил Хэксли, - а пока советую меня не перебивать. Так вот. Мне бы и а голову не пришло вас подозревать, если бы вы сами были хоть на что-нибудь способны.

– Хорошо, пусть мы бездарны, - заметил Сойк, - Но от бездарности до преступления...

– Не так уж далеко, - перебил Хэксли.
– Как говорится, всего один шаг. И кто-то из вас его сделал. Я бы очень хотел, чтобы это было не так, но факты... Одним словом, я передумал. Я не хочу ждать до понедельника. Бумаги должны быть возвращены сегодня утром.

Хэксли помолчал.

– Пожалуй, я даже соглашусь, чтобы тот, кто взял бумаги, просто положил их на стол в этой комнате. Для меня, в конце концов, не имеет значения, кто именно их взял. Я хочу получить бумаги. И все. Но если утром их не будет, я сообщу в полицию.