Все мы знаем о девочке из снега, которая тает, прыгнув через костер с сельской ребятней. Есть и другая версия у А. Островского. Мне не нравится конец сказки, поэтому я написала свою версию.
Annotation
Все мы знаем о девочке из снега, которая тает, прыгнув через костер с сельской ребятней. Есть и другая версия у А. Островского. Мне не нравится конец сказки, поэтому я написала свою версию.
Кристина Грибкова
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
Кристина Грибкова
Снегурочка
1
В одном русском селе жили старик со старухой. Дожили они до глубокой старости, и не было у них детей. А так хотелось им понянчиться с какой-нибудь непоседливой девочкой с косичками или веселым мальчуганом. Старушка мечтала о том, как будет внучка им пироги печь и нитку в и ушко иголки вдевать: сама она слаба глазами уже стала. А старик мечтал о том, как будет их сынок воду носить да дрова колоть — вот помощь будет его старой спине и рукам. Но, конечно, все это мечты были такие, второстепенные, если только можно так сказать. Когда люди мечтают о дитятке, они просто мечтают о том, чтобы оно было. Чтобы было кого любить, кого по головке погладить, чей услыхать голосок.
И настала очередная зима. Вздыхали, сидя старички у окна, глядя на ребятишек, которые возились в снегу, тягали санки, смеялись, бегали, розовощекие! И взяла их тоска.
— Вот и еще зима проходит. — заговорила старуха со вздохом. — И мы на год постарели, и не знаем, сколько еще проживем, а детинушки все нет. Верно, уже и не будет никогда.
Только вздохнул старик.
Они немного помолчали, глядя на падающий снег, а потом он предложил:
— Пойдем и мы слепим что-нибудь. Хоть не дома тосковать.
— А что, пойдем. — согласилась старуха.
Вышли они из дома и начали лепить снежную бабу.
— А что, давай, старик, не бабу слепим, а снежную девочку. Хай стоит во дворе, хоть полюбуемса несколько дней.
— Хорошо ты придумала, душа моя. Давай слепим.
И так они лепили, так старались, что дети даже пришли посмотреть, правда издалека: вдруг прогонют?
До вечера лепили старик со старухой свою снежную девочку и так устали, что, даже не евши, легли спать.
2
А утром проснулись от того, что в дверь кто-то стучит. И тоненький такой голосочек зовет:
— Батюшка, матушка, отворите вашей доченьке!
Что такое? Подняли головы, сонно друг на друга посмотрели, и снова укрылись одеялом. Верно, почудилось.
И снова кто-то стучит в дверь, и тоненький голосочек зовет:
— Батюшка, матушка, отворите вашей доченьке!
Подняла старушка голову, послушала.
— Верно, чудится. — сказала она и снова уснула.
А голосок то опять зовет и стучит…
Проснулся тут старик, почесал в ухе.
— Верно, послышалось. — сказал он и снова уснул.
А стучать не прекращают, голосок не замолкает. Проснулись, смотрят друг на друга старик со старухой.
— Не может же нам вдвоем чудиться одно и то же? Пойдем посмотрим. — сказал старик.
— Но кто может нас батюшкой и матушкой звать, да еще и нашей доченькой называться?
Открыли дверь, а на пороге стоит девочка: маленькая, беленькая, голубоглазая, с длинной косой.
— Батюшка, матушка, да что же вы так долго не открывали? — спросила девочка. — Я не мерзну совсем, но очень уж хотелось вам спасибо сказать, свой дом увидеть.
И девочка сделала поклон до земли, а старик со старухой стоят, таращатся на нее.
— Да кто же ты?
— Откуда взялась?
— Да как же? — захлопала глазами девочка. — Вы же сами меня вчера слепили. А звать меня будут так, как назовете.
Не знали они что ответить, только диву давались.
— Ну что ж, проходи. — сказал старик и подвинулся давая новоиспеченной дочке путь.
И дали они ей имя Снегурочка, раз уж из снега она появилась. И стала Снегурочка с ними жить. Была она тем дитенком, которого ждали всю жизнь старик со старухой: она и воду носила, и дрова колола, и не только нитку в ушко иголку вдевала, но и шила, и пряла, да так проворно, что только ее маленькие пальчики сверкали. Вот только к печке девочка не походила и спала всегда на улице в летней беседке.
— Потаю я. — сказала она. — Я ведь из снега.
Огорчились, закручинились от этого дед с бабкой.