Положение было не такое уж критическое. В качестве духовной поддержки можно было рассматривать и письмо из дома, которое он получил, а это для него было дороже всякой валюты. Михаил старался максимально использовать ту удивительную способность человеческого мозга, которая заставляет человека, вопреки всему, испытывать надежду на лучшее, и которая называется оптимизм. Кроме того, коллега недвусмысленно дал понять, что не оставит друга в беде и не даст переметнуться в стан врага только из-за безденежья. «Просто не надо ставить себя на место Штирлица, а научиться радоваться тому, что есть, – продолжал размышлять Михаил. – А есть немало. Например, есть Андрей, который готов поддержать товарища».

Редко бывает, чтобы фамилия подходила к личности человека, или как-то отражала эту личность, хотя, как известно, многие фамилии берут свое начало от прозвищ, которыми наградили предка. Насчет имен, есть целая наука о том, как имя может повлиять на Судьбу, или Судьба – на конкретное имя. У Андрея, по мнению Михаила, фамилия точно отражала образ жизни и пристрастия ее носителя. Но каких-либо очевидных доказательств того, что Судьба как-то влияла на его фамилию, не было. Его фамилия была все равно, что его персональный брэнд – Хмелевский. Он гордился своей фамилией. Когда Андрей первый раз представлялся эфиопским офицерам, он попросил Михаила пояснить, что означает его фамилия. Поскольку Михаил был переводчиком в группе, то Андрей чуть не поставил его в тупик. Михаилу пришлось приложить все усилия, чтобы объяснить эфиопским товарищам значение его фамилии. Позже он посмотрел слово хмель в русско-английском словаре и дал Андрею псевдоним – позывной Хопс, поскольку hops это и есть хмель по-английски. А вообще получилось довольно неплохо: капитан Хопс. Позже, когда та страна, которую они представляли за рубежом, перестала существовать, в Украине многие избиратели не нашли себя в списках потому, что их фамилии, в ходе яростной кампании против «засилья» русского языка в Украине, были переведены на украинский язык. Естественно, как мог узнать себя в списках избирателей некто Воробьев под новой фамилией Горобец.

А тогда новоиспеченный капитан Хопс был только рад.

Оказавшись в другой стране, всегда полезно узнать местные обычаи, менталитет населения, его сильные и слабые стороны. Андрею не понадобилось много времени, чтобы выбрать свою линию поведения и тип взаимоотношений, как с теми, кого он был прислан обучать военному делу, так и с местным населением. Не было похоже, чтобы он предварительно анализировал ситуацию, чтобы определиться, как себя вести. Он был, скорее всего, приверженец экспромтов, как, впрочем, большинство людей, полагаясь на интуицию и ту реакцию, которую производят те или иные слова или поступки. Но Андрей обладал определенной наблюдательностью и умением делать выводы из своих наблюдений. То, на что обычно человек не обратил бы внимания, оседало в его голове, несмотря на то, что его фамилия Хмелевский.

– Ну что, ты готов? – спросил Андрей, видя, что Михаил закончил чтение письма.

– Готов. Куда пойдем?

– Скорее не пойдем, а поедем, – поправил коллегу Андрей. – Слушай, твоя интеллигентность, или как там это… иногда сбивает меня с толку.

– Не понял. Что сбило тебя с толку?

– Что-что. Твой вопрос. Можно подумать, у нас есть выбор куда идти.

– Ладно-ладно. Не так обреченно. В принципе, какая разница.

– Вот именно. Слушай, Макаров, оставь ты свой макаров, тьфу ты, запутаться можно. Оставь ты это оружие самоубийства в покое, – сказал Андрей, увидев, как Михаил засовывает за пояс брюк макаров. – Еще потеряешь где-нибудь.

– Но ведь мы должны быть всегда при оружии, – пытался оправдать свои действия Михаил.

– Правильно, при оружии, – сказал Андрей, кладя в карман гранату Ф-1. – Мои наблюдения показывают, что местные не выносят одного вида этой штуки.

Михаил смог убедиться в правоте его слов сразу же, как только они вошли в одно из немногих заведений, которое представляло собой строение, похожее на большой сарай с земляным полом, без электричества, поскольку в ту часть страны это достижение цивилизации еще не дошло. Тем не менее, в полумраке керосиновой лампы они смогли разглядеть, что в заведении почти нет пустых мест. Посетители были, в основном, солдаты, которым не надо было идти ни домой, ни к женам, ни к детям, ни в кино, поскольку всего этого они либо не имели, либо годами не видели, либо этого просто не было в тех местах, где они находились. Поскольку Михаил и Андрей были единственными «бледнолицыми» на много сотен километров вокруг, и поскольку их знали как постоянных посетителей, то им сразу же уделили внимание в том смысле, что даже в полумраке можно было разглядеть обращенные в их сторону лица. Михаил высказал опасение Андрею, что в окружении такого количества незнакомых лиц, сюрреалистические контуры которых в полумраке бара придавали некоторый оттенок зловещности, им вряд ли удастся по-настоящему расслабиться и отдохнуть. И тут Андрей достал из кармана пачку Rothmans и положил на стол. Следующим движением он вынул из кармана гранату Ф-1 и также положил на стол рядом с пачкой сигарет. Несмотря на полумрак, посетители заведения каким-то образом рассмотрели предмет, а, может быть, кто-то один увидел и передал по цепочке информацию, но буквально через пару минут Михаил и Андрей остались в баре одни. Андрей показал официантке на дверь и выразительным жестом дал понять, чтобы она закрыла дверь на засов.

– Ну вот, а ты разволновался. Теперь можем спокойно отдохнуть, – успокоил он Михаила.

Есть вещи, о которых никто не предупредит отъезжающего в длительную командировку за рубеж. Не потому что боятся, что это может повлиять на окончательное решение – ехать или не ехать, нет. Просто, возможно, эти вещи считаются такой мелочью, на которую не стоит обращать внимания. Поэтому, вновь прибывшему специалисту приходится каждый раз открывать свою Америку, начиная счет незнакомым ситуациям и необычным способам решения проблем. Конечно, с отъезжающими проводили долгие беседы, приводили разные поучительные случаи перед поездкой, но кто даст гарантии, что именно эти случаи повторятся.

Почему-то, когда приобретаешь путевку, особенно за рубеж, выясняешь все, до мельчайших подробностей: где будешь жить, сколько раз тебя будут кормить (правда, чем – никто не уточняет), встретят ли тебя в аэропорту и т. д. И едешь-то всего на одну-две недели. А если едешь за рубеж на год или два, то бесполезно выяснять подробности тамошних условий, да и не учтешь всего, и не захочешь показаться занудой. Гораздо лучше выставить себя искателем приключений на манер английской аристократии, которая в периоды длительных, вынужденных бездействий, когда не было никаких войн, буквально изнывала от отсутствия приключений, отсутствия возможности проявить себя, продвинуться по службе, да и вообще, просто свалить из дома на долгое время под благовидным предлогом.

Андрея, как и других офицеров, никто специально не учил премудростям и специфике работы за рубежом. Поэтому его нельзя было винить за отсутствие дипломатичности и опыта работы через переводчика. Это был его первый опыт, а первый опыт всегда есть у каждого. Потом, не надо забывать, что он советский офицер, привыкший делать то и так, как он это делал у себя на родине, и требовать всего того, что он требовал от своих подчиненных, или, что требовали от него его командиры.

– Ну а ты, лейтенант, чего ты так вырядился, как петух? – набросился Андрей на одного из местных офицеров на одном из первых в своей заграничной карьере построений личного состава механизированной бригады. Тот, на кого был устремлен его взгляд, был лейтенант, командир взвода, стоящий в строю почему-то в светлой, парадной форме. – По-твоему, что, я за тебя буду лазать под бэтээром и проверять матчасть? – продолжал он. – Миша, переведи ему.