Он наблюдал, как человек пролистывает стопки бумаг, вытаскивает и бросает всё на стол позади себя, чтобы заглянуть вглубь сейфа.

На полу, ближе к записывающему устройству, худая мускулистая женщина на коленях стояла возле мужчины в виртуально усовершенствованном костюме. Серебристо-металлические дреды воровки были убраны в длинный конский хвост, а резкие, причудливо кошачьи черты лица определённо выдавали в ней женщину с камер наблюдения в основном здании.

Человеческий мужчина, лежавший на полу, без сомнений был мёртв, как и сказал Морли.

Его костюм мерцал от виртуальных узоров в ткани, но глаза неподвижно смотрели вверх.

Однако казалось, что он умер совсем недавно.

— Ты нашёл? — спросила женщина на экране.

Ник слегка подпрыгнул.

И Джордан тоже.

Он не сообразил, что запись была со звуком.

Более того, звук оказался громким, заставляя Ника осознать, насколько тихо работали воры, пока трудились над телом и опустошали сейф. Теперь уже прислушиваясь, он различал шелест бумаги и шорох ткани их одежды.

Будучи вампиром, Ник улавливал эти звуки и ранее, но списал всё на приглушенный шум от других техников в комнате.

Женщина на экране ни на секунду не отвлекалась, напряжённо сосредоточившись на трупе даже во время разговора с мужем.

— Ну? — сказала она. — Чему ты там лыбишься?

— Джекпот, дорогая…

Ник вздрогнул.

У него не было времени подумать о причинах такой реакции прежде, чем она его перебила.

— Джекпот для клиента? — уточнила она. — Потому что нам надо начинать с этого, Тиг.

— Джекпот для нас, — ответил он, оборачиваясь через плечо, чтобы подмигнуть ей. — Разве нельзя мне делать несколько дел одновременно?

— Конечно, — саркастично отозвалась она.

Даже в сарказме Ник услышал любовь и снова вздрогнул.

— Делай сколько угодно дел. Но сначала выполни бл*дскую работу, Тиг. Они не заплатят нам остальную сумму, если мы не достанем то, за чем пришли. Я делаю свою часть. И нам нужна твоя часть, чтобы получить полную оплату. Их контактное лицо явно дало понять, что мы ни хера не получим, если не доставим и то, и другое.

— Не волнуйся, детка, — сказал муж. Он вытащил из сейфа чёрный ящик, и его лицо со шрамами расплылось в улыбке. — Это здесь. Это должно быть здесь.

Он принёс запертый ящик к столу.

Как и полуорганическая ткань костюма, стол Сильвертона мерцал внутренней жизнью: искорки пробегали вверх и вниз по ножкам, а также по краям плоского монитора, который образовывал основное рабочее пространство стола. Этот предмет мебели имел столько органического материала в отделке, что светился бледно-зелёным цветом, напоминавшим молодую листву и первые побеги травы.

Муж изучил ящик и глазами, и руками, нахмурившись.

Через несколько минут он взял его и принёс к своей жене.

— Думаю, нам нужны его отпечатки, чтобы открыть эту штуку, — сказал он. — Посмотри, сработает ли какой-то из них на панельке…

Ник наблюдал, как они ещё несколько минут совещались, пытаясь решить, какую руку использовать и какой палец.

Он уже довольно чётко представлял себе, чем всё это закончится.

Он покосился на Джордана, который хмурился, скрестив руки на мускулистой груди, и смотрел на движущиеся образы.

Судя по выражению его лица, он тоже примерно понимал, к чему всё идёт.

Ник задался вопросом, беспокоило ли это и его тоже.

То, какими они были… ну, женатыми.

По какой-то причине в его сознании всплыл образ Уинтер, и Ник вздрогнул по-настоящему.

Прикусив язык кончиком частично удлинившегося клыка, он поморщился.

Когда он вновь сосредоточился на трёхмерных образах вокруг него, муж располагал большой палец мёртвого мужчины напротив серебристого диска на органическом ящике, который держала его жена.

— …Ну, — сказал он, выдохнув. — Была не была.

Он прижал большой палец Сильвертона к серебристому диску.

Ящик немедленно ожил.

Тоненькие линии и вены в конструкции ящика засветились.

Сначала эти огоньки были яркими неоново-зелёными и синими, пока сканировали палец мёртвого мужчины.

Муж улыбнулся, глядя на свою жену.

Ник отчётливо видел в этом взгляде привязанность — нет, там жила любовь — и снова вздрогнул, отводя глаза от широкого лица со шрамами. Когда он покосился на Джордана в этот раз, другой коп смотрел на него, приподняв бровь в безмолвном вопросе.