— Я НЕ ЗНАЮ! — взорвался Кейс.

Это прозвучало почти как вой.

Нику показалось, что он говорит сквозь какую-то боль.

«Так и есть, — подтвердила Уинтер. — Кажется, будто ему больно говорить. Будто они сделали так, что озвучивание этой информации причиняет ему ментальную муку».

«Ты слишком глубоко проникла в его свет», — прямо послал Ник.

Эта мысль взялась словно из ниоткуда. Ник ощутил напор этой мысли, чувствовал свою злость, слышал её даже в собственном внутреннем голосе.

«Сдай назад, Уинтер. Сейчас же».

«Ник, — тёплая привязанность окрасила её мысли вместе с лёгким весельем. — Ник, дорогой… поверь мне. Я целиком и полностью не во вкусе твоего знакомого. Честно говоря, даже забавно то, насколько я абсолютно не в его вкусе…»

«А мне вот вообще не забавно», — перебил он.

Его мысленный голос звучал жёстко и холодно, как стальной кабель.

«Сделай это для меня, Уинтер. Я прошу тебя».

Он не угрожал, но его слова и не были мягкими, и даже не притворялись просьбой. Это было стопроцентное требование.

Чёрт, да это был почти приказ.

«Сделай это для меня, Уинтер. Сделай это для меня…»

«Успокойся, Ник».

Она посылала тепло, притягивала его, и его паника, злость и раздражение разгорелись ещё жарче, превращаясь в сексуальную муку, от которой всё остальное почему-то становилось хуже.

«Ник. Успокойся. Тебе надо выбираться. Потом мы можем поговорить о нас. Я нахожусь в сознании этого мужчины потому, что это нужно тебе. Помнишь? Я делаю это для тебя, Ник. Тебе это нужно. Кто бы это ни совершил, возможно, он пытается тебя убить».

«Я знаю…»

«Ну так успокойся. Я знаю, что ты не дышишь, но впусти меня. Позволь мне тебя успокоить. Позволь мне подышать за тебя. Позволь мне увлечь тебя в себя, Ник…»

Ник постарался сделать так, как она просила.

Он карабкался, чувствуя, как злость и жар в груди усилились, когда он сосредоточился на ощущениях, на карабканье, на том, что чувствовали его руки и ноги, на хватке вокруг Кейса, на прикосновениях человека.

«Вот так, — послала она. — Сосредоточься на нём. Он что-то знает, Ник».

— Ты что-то знаешь, — сказал Ник вслух, обращаясь к человеку.

— Нет! — в голос человека вернулась паника. — Нет! Я ничего не знаю!

— Как выглядел мужчина? Тот парень-военный, который пришёл в здание?

— Не военный, — мужчина говорил так, словно его собственные слова стали для него открытием, или словно он вспоминал их по мере произнесения. — Он не был военным. Не из наших. Даже не…

Он умолк, и страх вновь взорвался в Нике, передаваясь через кровную связь.

— Не из наших? — переспросил Ник. — Что ты имеешь в виду? Он был вампиром?

Человек свешивался с его плеча, стиснув талию Ника.

— Он был вампиром, Кейс? — резче повторил Ник. — Или кем-то иным? Этот мужчина, который приходил в данное здание? Ты сказал, что он не был военным? Кем он был?

Несколько долгих секунд, пока Ник продолжал карабкаться, человек не отвечал.

Ник собирался попробовать снова, перефразировать вопрос, спросить ещё раз…

… как вдруг резкий звук эхом отразился от шахты лифта.

Выстрел.

Это был чёртов выстрел.

«НИК… — послала Уинтер с ужасом в мыслях. — НИК УБИРАЙСЯ ОТТУДА!»

Он выругался, затем метнулся вверх, двигаясь без единой мысли, когда услышал ещё один выстрел.

Он врезался в стену.

Цепляясь в панической спешке, он ухватился за направляющие по обе стороны от себя.

Направляющие лифта.

Он крепко стиснул их обеими руками, удерживая Кейса чисто за счёт равновесия и самого веса тела мужчины. Этот вес каким-то образом сделался тяжелее за последние несколько секунд. Руки, которые цеплялись за талию Ника, теперь свисали вдоль его спины.

Нога Ника болела — наверное, потому что он ударился о стену при прыжке.

«Он мёртв?» — послал он Уинтер.

«Возможно. Он утих. Ник… его разум».

«Я знаю, знаю…»

Ник старался думать, глядя вверх по туннелю.

Кто-то в них стрелял.

Кто-то стрелял в них, бл*дь.

Он определённо начинал принимать это на свой счёт.

Ещё один выстрел отскочил от стен, эхом разносясь по туннелю, и Ник вздрогнул, пригнувшись между направляющими. Этот выстрел, похоже, доносился снизу, а не сверху, как два предыдущих. Однако сложно было сказать наверняка из-за того, как странно звуки разносились и отражались эхом в металлическом туннеле.