— Я не из-за этого. — Иномирянка снова упрямо качнула головой, а потом тихо добавила: — Просто она… противная.

Магия противная? Немыслимо!

Прежде ему не доводилось общаться с пришлыми до трансформации, но, вспоминая слова наставников, Мэдок с уверенностью мог сказать: поведение его наины было как минимум странным. Магия для пришлых — своего рода наркотик, жизненно необходимый эликсир, от которого они не желают, да и не могут отказаться.

А эта девушка, наоборот, после одной неудачной попытки воспринимала ее как нечто омерзительное.

— Еще одна загадка. Возможно, прадед поможет разгадать и ее.

Шеимское кладбище — вот куда он направлялся. Именно там покоились все короли Харраса, и именно там находилась гробница его прадеда. Это было священное место, полное магии покинувших этот мир могущественных хальдагов. Место, слишком лакомое для иномирцев, а потому окруженное мощными защитными щитами.

Только старшие лорды и потомки покойных королей имели к нему доступ, и именно на Шеимском кладбище Мэдок де Горт собирался получить ответы на вопросы, не дававшие ему покоя.

Велев вейру дожидаться его за высокими каменными стенами, хальдаг приблизился к наглухо закрытым воротам. От прикосновения его пальцев створы начали медленно, со зловещим скрежетом разъезжаться.

Мрачно усмехнувшись, Стальной сказал, обращаясь не то к самому себе, не то к сгустившейся над кладбищем мертвенной тишине:

— После того, что я намерен сделать, никакое очистительное пламя мне уже не понадобится. Главное, не перестараться и не присоединиться раньше времени к прадеду на том свете.

Оставив позади ворота Шеимского кладбища, колючий кустарник, стеблями-змеями расползшийся по стенам, и протяжный скрежет промерзших петель, Мэдок направился к королевскому склепу. Его встречали и провожали статуи на замшелых постаментах, их лики хранили печальное выражение. Старые деревья растянули по небу свои густые ветви, отчего в месте последнего приюта королей Харраса, их жен и асави было сумрачно и сыро, тусклые солнечные лучи едва просачивались сквозь кроны, туго сплетенные между собою.

Несмотря на то что на Шеимском кладбище прежде ему бывать не доводилось, Мэдок быстро потерял интерес к его мрачным видам, сосредоточив все свое внимание на королевском склепе. Последний вполне мог сойти за дворец или как минимум за роскошный старинный особняк. Роскоши этому месту было не занимать.

В углублениях на фасаде, обрамленные лепными арками, покоились статуи умерших хальдагов. Герберна Стальной отыскал сразу — он был очень похож на прадеда. Разве что тот носил волосы до плеч и взгляд у него казался более жестким, если не сказать жестоким. Его величество был справедливым правителем, но вместе с тем суровым и непреклонным, правил королевством железной рукой.

Несколько быстрых шагов по ступеням, чуть тронутым снежной крошкой — и вот он снова прикладывает ладонь к обледенелым створам, торопясь скорее оказаться в склепе. Невыносимо долгие секунды ожидания, тоскливый скрип медленно, будто нехотя отворяющихся дверей и тошнотворный гнилостный запах, ударивший в нос.

Поморщившись, Мэдок решительно шагнул во тьму. Подвластные его беззвучному приказу, на стенах полыхнули факелы, освещая высокие стены просторного пустынного помещения. Наверх вела широкая каменная лестница, но хальдаг даже не взглянул в ее сторону, а устремился к одному из четырех коридоров, помня, что в верхних комнатах покоятся самые первые короли Харраса. Те, что правили королевством еще до появления хальдагов.

Прадед отыскался не сразу. Мэдок уже начал терять терпение, когда наконец в одном из удаленных залов его взгляд упал на гробницу из золота и черного мрамора. По правую руку от хальдага вечным сном спала его жена, по левую — асави.

Света, проникавшего в склеп сквозь витражные окна, едва хватало, чтобы осветить просторное помещение. Пришлось снова прибегнуть к магии, хоть даже такое простое действие, как зажигание факела, теперь стоило ему усилий.

— Только бы он меня услышал, только бы мне хватило сил, — прошептал Стальной, приблизившись к гробнице.

Достав из-за пояса кинжал, уверенно провел острием сначала по одной, а потом и по другой ладони, после чего возложил на гробницу руки. Чувствуя, как кожу колет мертвенный холод, как горячая кровь, сочась из ран, стекает по тусклому мрамору, он прикрыл глаза, пытаясь почерпнуть из внутреннего источника еще немного силы. Еще чуть-чуть… и еще… Ничего.

Раздраженно скривившись, Стальной продолжил мысленно взывать к предку, снова и снова обращаясь к своему магическому резерву. К его досаде, присутствия Герберна он не чувствовал, а скоро, если вовремя не остановится, и свое тело перестанет чувствовать. Слишком часто в последнее время он злоупотреблял магией, был слишком самонадеян.