– Ну, по этому поводу я бы не был так уверен, – с опаской промурлыкал Вениамин.

Но мы его не услышали. Потому, как в этот момент я увидела приближающегося к нам человека и воскликнула:

– Ой смотрите, вон к нам кто-то идет.

– Судя по ливрее и парику, и по соответствующей выправке, это кто-то из слуг, – предположила Анна. – Возможно дворецкий или камердинер.

– А в чем между ними разница, – спросила я. – Разве это не одно и то же?

Мой вопрос вогнал Анну в ступор. Судя по всему, она тоже не понимала, чем они отличаются. Но тут ей на выручку пришла Милица и все нам разъяснила:

– Камердинер, это личный слуга хозяина. Он прислуживает ему во всем по дому. А дворецкий будет чином повыше, он заведует всем хозяйством и управляет прислугой. Так что мы с вами сейчас узнаем, что это за фрукт. Вениамин, а ты случаем с ним не знаком?

– Не то, чтобы, я лично был знаком с кем-нибудь из слуг… – замялся Вениамин, и сделал несколько нехитрых попыток, чтобы хоть как-то изменить свою внешность. – Но в наших общих интересах было бы не плохо сохранить мое инкогнито.

Он прищурился, изобразил из себя близорукого кота, надул щеки, ссутулился и выпятил живот. В общем делал все, что могло поспособствовать его неузнаваемости.

– И еще… – он перешел на едва различимый шепот, – при здешнем хозяине я бы посоветовал не называть меня по имени. А еще лучше, я бы предложил убраться отсюда поскорее…

– Это еще почему? – спросила Милица. – Чего ты так забеспокоился?

Но в этот момент слуга в кружевном воротнике и в ливрее оказался от нас всего в нескольких шагах. В связи с чем Вениамин лишь обреченно вздохнул и отмахнулся.

– Нет времени объяснять. Но если коротко, я не горю желанием встретиться вновь со здешним хозяином. И угораздило же меня сразу не сообразить, когда мы только еще заявились на этот пруд. А я еще думаю, откуда у меня это дежавю? И вот оно, зрассте тебе, пожалуйста… Вы нас не ждали, а мы приперлись.

Птички в клетке

– Мое почтение, дамы и господа, – произнес слуга и склонился перед нами в учтивом поклоне.

– И наше вам, с кисточкой, – как всегда, опережая всех, ляпнула Милица и присела перед слугой в комичном реверансе.

Теперь в близи стало видно, что он был не молод, высок, как оглобля и худощав. А седой парик на его продолговатом черепе, с массивным подбородком и заостренным носом, вызывал у меня ассоциацию с волком из Красной Шапочки, который для маскировки переоделся в бабушку.

– Его светлость, герцог Маркус Лакруа, несказанно рад приветствовать вас в своих владениях и великодушно приглашает вас к себе на обед. Я надеюсь, вы не откажете ему в такой малости, разделить с ним скромную трапезу.

– Что вы, с радостью, – облизнулась Милица, потирая лапки в предвкушении изысканных угощений.

Судя по всему, ей было хорошо известно, чем себя потчуют высокопоставленные вельможи и благородные господа, которые заботились о том, чтобы их вкусовые рецепторы не притуплялись, а праздная жизнь не казалась обыденной и пресной.

Но тут Анна легонечко наступила ей на хвост. Лиса моментально умолкла, и вместо гримасы боли изобразила натянутую улыбку. Анна вышла вперед и тайным жестом из-за спины дала ей понять, чтобы та не высовывалась и впредь следила за своим языком.

– Мы очень признательны герцогу за его гостеприимство, – со сдержанной вежливостью обратилась она к слуге, – и почтем за честь вместе с ним отобедать.

– Благодарю вас, мадам, – слуга поклонился и попросил нас следовать за ним к поместью. – На другой ответ его светлость и не рассчитывал. Я полагаю, вы в наших краях впервые?

– Да, – ответила Анна за нас всех.

– Оно и заметно.

Слуга смерил нас оценивающим взглядом, при этом особое внимание он уделил Вениамину. Коту это не понравилось, и он намеренно замедлил шаг и переместился в конец процессии.

– Хочу вас поздравить, вы поступили благоразумно, когда согласились принять приглашение милорда. Потому, как его светлость терпеть не может, когда ему отказывают.

– И как он поступает в таких случаях? – поинтересовалась Анна.

– Всех, кто ему отказывает, его светлость объявляет смутьянами и бунтовщиками.

– И что, объявив их бунтовщиками, он сажает их в тюрьму? – с легкой долей иронии спросила Анна.

– Что вы, – усмехнулся слуга, пряча ладонью улыбку, словно услышал остроумную шутку. – Зачем в тюрьму? Заключенных нужно кормить, содержать… а это, сами понимаете, дополнительные расходы. Так что, помилуйте, никакой тюрьмы.

– Тогда, что же он с ними делает?

– Как что? – слуга чуть не сбился с шага, его удивило такое непонимание очевидного. – То, что и положено. Он их казнит. Ведь это намного выгодней.