– Разумеется, – торопливо заверил его я, обалдевший от неожиданности. – Только я сказал это про себя. Или мне показалось?

– Показалось… – задумчиво так повторил сифейри и пожевал своими мощными челюстями, словно пробуя слово на вкус. Челюсти впечатляли.

– Итак, милейший, – я уже оправился от неожиданного вторжения и стал понемногу нажимать, – каков будет ваш ответ?

– Пожалуй, поразмышляю об этом позже. А пока, мой хитрый мастер, будем считать, что первый раунд остался за вами. Проявить немного великодушия – ах, ну как это благородно с моей стороны! Вам не кажется? – в упор глядя на меня, загадочно спросил сифейри.

– А я так ждал ответа уважаемого мастера загадок… – нарочито (но без нажима) разочарованно протянул я. – Можно сказать, за ответами ведь пришел. Вот засада-то…

Сифейри наклонил голову и забавно так похрюкал. Не знаю, что это означало, но вид у него был превеселый. Похоже, его начало потешать наше состязание.

– Хотите ответ? – неожиданно спросил он.

– Очень хочу. – Тут я был искренен. Ведь, по легенде, один древнегреческий философ умер от истощения, поскольку сказал, что не будет ничего есть, пока не разрешит этот парадокс. И даже такая радикальная мотивация не спасла положение. Говорят, он умер от голода.

– А что взамен?

– Ничего. Это подарок.

– Но как же, нужно…

– Ничего не нужно, – перебил меня сифейри, – только ваше согласие на принятие подарка.

Заинтриговал он меня. Но, возможно, в этом был какой-то подвох. С чего бы сифейри подарками-то разбрасываться? Эх, как же мне не хватает Ронина! Не потому ли сифейри и настоял, чтобы молк ушел, чтобы втянуть меня во что-то? Однако узнать, лжец ли Эпименид… какой философ откажется-то?!

Тут, впрочем, мне пришла такая мысль – словно неожиданно вспомнил о том, зачем я здесь и что на кону: поможет мне знание об Эпимениде? Вряд ли. А тогда чего время терять?

«Помни, зачем ты здесь», – практически силой заставил я сам себя сконцентрироваться на главном.

– Не сочтите за невежливость, но лучше откажусь. Чтобы и мне было о чем поразмышлять.

Сифейри посопел, а потом отвернулся и замолчал.

– Готов выслушать ваш вопрос, – поторопил я его.

– Мой вопрос, мой вопрос… куда спешите, мой недоверчивый мастер? – подозрительно спросил тот.

– Так у меня семеро по лавкам…

– Ах да… дети… – пристально глядя на меня, многозначительно произнес сифейри (как-то нехорошо произнес). – Ну тогда слушайте загадку. Простую. Для детей (тут мне и вовсе послышался неприкрытый сарказм). Дает забирая, питает убивая, дополняет опустошая, умирает оживая – что это?

Тут-то я и попал. Оно и так было ясно, что все это маскарадно-вопросительное действо – ловушка. Да ведь надежда-то, как известно… а может, это надежда? «Ответ – надежда?» – пронеслось у меня в голове. «На такие вопросы, как этот, может быть множество ответов, и правильность определяет только задающий», – напряженно размышлял я, пока сифейри неторопливо прогуливался по краю выступа. Долго думать было некогда:

– Это надежда.

– Неправильно! – с ходу торжествующе отреагировал сифейри. – Это неправильный ответ, мой неизбежный гость. И столько же неизбежный пленник.

– Как-то очень уж рано радуетесь, – заметил я, стараясь сохранить спокойствие, – счет всего лишь один – один. И почему, интересно, неправильно?

– Ах, мой неразумный мастер, если бы вы знали, сколько было таких, как вы, здесь! И сколько раз я это слышал!.. Впрочем, вы правы, нужно соблюдать правила. Ничья – всего лишь ничья, и впереди – ахм-м-м, самое-самое интересное. И раз уж вы так торопитесь, то, пожалуйста, вам слово.

– Все знают, – начал я осторожно, – что такое хлопок от двух ладоней, а что такое хлопок одной ладони?

Здесь сифейри, даже не дожидаясь окончания фразы, вдруг громко замычал:

– Му-у-у.

И я в замешательстве развел руками. И в недоумении! На этот классический дзенский коан у меня была особая надежда. Откуда может это существо из Тени знать буддийскую практику?! А тем более соответствующий ответ?! Невозможно!

У меня было только одно предположение по этому поводу: сифейри мог читать мои мысли. Не знаю, насколько полноценно, но даже и частичная такая способность сводила к нулю все мои потуги в этом состязании. Может быть, именно поэтому он не ответил на первый вопрос – ведь я и сам не знал ответа. Одно было ясно: моя тактика срочно нуждалась в коррекции.

– Удивлены, мой якобы хитрый мастер? – промурлыкал сифейри.

– Да, – честно признался я.

– А как вам следующее блюдо? – продолжил он. – Эту загадку мне загадывал как-то один, чем-то похожий на вас, опрометчивый любитель вопросов. Он сказал: говорят, человек может не уставая смотреть на несколько вещей: как горит огонь, как течет вода и как работают другие. Здесь забыта еще одна вещь – какая? – спросил он. Вот и я спрошу, мой самоуверенный гость: о чем еще здесь не сказано? На что еще человек готов смотреть не уставая, а?