– Интересно, как вы ему ответили? – как бы между прочим обронил я.

– Что, уже сдаетесь? – притворно удивился сифейри.

– Нет, просто мысли вслух.

– Мысли вслух… занятное выражение. Ну, так узнаете, если интересно. Итак?

– Тут вариантов множество на самом деле. Мало ли кому что нравится, так ведь?

– Мой вроде бы хитроумный гость, от вас ожидается всего один вариант. Он же – правильный ответ.

– Тогда предположу, что это звездное небо, – со вздохом сказал я, понимая, что вряд ли это правильный ответ.

Сифейри закрыл глаза, словно решил поразмыслить над моими словами, и надолго замолчал. Потом открыл глаза и прошелестел:

– Неплохо. В принципе. Но тот человек имел в виду не это. Он мне сказал правильный ответ, а я, раз обещал, говорю его вам: еще можно смотреть не уставая на то, как струится песок. Но я скажу вам больше… не просто усеченную, выхолощенную и лишенную большей части смыслов расхожую фразу, которой он пытался поразить меня. Я скажу вам, как она звучала в изначальном виде. Тогда, возможно, вы поймете, насколько жалки попытки тех, кого называю переменными, обмануть меня. Насколько они ничтожны, насколько они смешны.

Так вот: человек может смотреть не уставая на то, как горит огонь, как течет вода, как струится песок и как работают другие.

Он произнес эту фразу так, что я замер от удивления. Столько ярких, незаметных доселе и неуловимых смысловых оттенков в этих вроде бы простых словах звучало в передаче сифейри! Только теперь я по-настоящему понял, про какой огонь, какую воду, какой песок, а главное – про каких «других» идет речь.

Богатство внезапно проявившегося контекста ошеломляло. И была в произнесенной им фразе не только глубина, так сказать, всеобщая. Было нечто сугубо индивидуальное в ней. Что-то именно для меня. Если представить человека такой образной стеклянной призмой, через которую преломляется восприятие, то сквозь призму моего восприятия я услышал, а точнее, почувствовал эти слова личностно.

Это я могу смотреть на эти вещи не уставая. На огонь Любви, на воды Благодати, на песок Времени. А другие… кажется, я начинаю понимать, кто они. И, пожалуй, еще меня поразило то, как он произнес слово «человек». Это звучало совсем не так, как говорим мы. Очень большое количество эмоциональной окраски создавало совсем другое поле смыслов этого слова. С ним надо было пожить, с этим ощущением. Почувствовать его на вкус. И это было возможно не в образном, а в прямом смысле.

– Пожалуй, вы правы, – согласился я, все еще под впечатлением. Да и что мне было еще сказать?

– Ну конечно, мой начинающий что-то понимать мастер, – почти дружески произнес сифейри. – Конечно, я прав. О чем вам и говорю с самого начала. Неизбежность… как основа моей правоты. Таков мой принцип. И мне кажется, он безупречен. Надеюсь, вам нравится? И не безупречность ли лежит в основании всякой красоты, м-м?..

Это было действительно сильно. И красиво. А еще пугающе. Кто же он такой, этот загадочный страж? Мне показалось, что какая-то, образно говоря, правда прозвучала в этот момент. Что-то, в чем я должен был уловить нечто особенно важное. Неуловимое, но необходимое. То, что искал. Словно вдруг увидел знак, оставленный мне кем-то.

– Ну что, продолжим, мой задумчивый гость? – радостно спросил сифейри.

– Давайте, – спокойно ответил я. – Переменчива, как погода, постоянна, как камень, недоступна, как звезда, всегда под ногами, как земля. Возвышает унижая, утешает отдаляя. Что это?

Задавая этот вопрос, вполне себе в стиле сифейри, я отчетливо понимал простую вещь: мне уже не выиграть.

Сифейри тем временем медленно, я бы даже сказал, лениво прогуливался по краю отвесной каменной площадки, внимательно рассматривая свой замок. Как будто и не слышал вопроса. А может, тактика такая у него. Давит на психику. Никуда не торопится.

Но я-то тороплюсь. Пришлось немножко покашлять, привлекая внимание сифейри. Он остановился, посмотрел на меня, словно только что заметил, и добродушно так произнес:

– Знаете, почему вы здесь? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Потому что у вас есть мечта. Это и ответ на ваш очередной вопрос, и причина нашего разговора. И если верно утверждение, что за все на свете приходится платить, то за мечту мы платим двойную цену. Вот так.

– Да кто же вы такой на самом деле?.. – вырвалось у меня помимо моего сознания.

– Время ваших вопросов закончилось, мой почти плененный мастер, – вкрадчиво прошелестел сифейри. – Осталось совсем немного ждать. Вы проиграли. Но правила требуют исполнения всего ритуала. И я дарю вам мой последний вопрос. Подумайте над ним. У вас теперь будет много времени для этого. Я сказал вам, что неизбежность – основа моей правоты. А что же лежит в основании самой неизбежности? Ответите на этот вопрос – поймете, почему вы здесь.

Сифейри что-то еще сказал, но я уже не услышал. Я смотрел на замок. От него отделилась небольшая часть и черным узким языком устремилась к нам. Через пару минут я понял, что это что-то вроде раздвижного моста, перекинувшегося от замка до каменистой площадки, где мы с сифейри вели наш диалог.