Я выложу душу
вернуться

Чикин Михаил
Шрифт:

«В глазах, расставленных широко…»

В глазах, расставленных широко,Медлительных и осторожных,Куда взглянуть хотел глубоко,Увидел он, что невозможноПитать надежду на любовь.Там пустота и мельтешение…Тебя сманить ведь мог любой,И, чтоб доставить утешенье,Тот увозил тебя далёко…Потом ты возвращалась снова.Он вроде бы взлетал высокоОт одного лишь только слова,Хоть знал: слова твои ведь лживы —И видел в тех словах обман.Но оставались всё же живыЕго любовь и слов дурман,Который вновь его сбивал,И вопреки он оставался.Не уходил, не убегал,А снова мучился, терзался,Что он дурак, раз позволяетСебя обманывать несчётно,И что себя не уважает,Раз всё искал в себе отчёта…Ведь так не может продолжаться,Им надо разобраться наконец.Он стал всё меньше обижаться,И, значит, что: любви пришёл конец?Ты всё-таки её убилаИ обезличила враньём,Которым ты его кормила.Ну что же, каждому своё:Ты получаешь, что хотела,Он, как в романе том старинном,Не для услады только тела,Хотел любить и быть любимым.

Душевная рана

Всё проходит, кроме раны на душе,Стонет от неё душа, болит и плачет.Вроде бы забыто всё, прошло уже,Но душа, увы, ведёт себя иначе.Ноет, гложет и сжимается душа,Острыми когтями в ней скребутся кошки.Всё б отдал, чтоб из души та боль ушлаИ следов в ней не осталось бы ни крошки.Но душа, увы, ведёт себя не так,Даже если боль ушла, зажили раны.Не даёт забыть ту боль душа никак:Боль от ран ушла, но саднят, ноют шрамы.

Осеннее

Разбросала краски осеньНа берёзах, липах, клёнах…Сарафан зелёный сбросилЛес с деревьев опалённых.Поменял на золотыеИ багряные наряды,Совершая непростыеРитуальные обряды.На полянах хороводыПодберёзовиков красных —Принесла дары природыОсень в натюрмортах разных.По траве и пням опятаС побуревшими бокамиВеселились, как ребята,Ждавши встречи с грибниками.Вся зардев стыдливой краской,Придорожная рябинаШаловливо строит глазки,Ожидая стать любимой…Разбросала краски осень,Листья золотом раскрасив,Чтоб потом их тихо сбросить,Краску белую заквасив.

Рябина

Раскудрявая рябинаРядом с ивою обвислой,Словно ягода малинаРядом с клюквой горько-кислой.Вся в оранжевых серёжках,Вьются кудри золотые,В очень модные сапожкиНожки спрятаны крутые.Озорным окинув взглядомКлёна стройную фигуру,Для сравненья с собой рядомПоказала иву-дуру.Чтоб в сравнении с этой ивойКлён все прелести рябиныОценил бы и красивойТой рябине стал любимым.Так старалась показатьсяМодной, умной и красивой,Что всё больше обнажатьсяСтал рябины вид спесивый.И, не вняв, что по морозуКраше выглядит рябина,Полюбил тот клён берёзу —Взгляд рябина лишь рябила.

«У дороги старая сука…»

У дороги старая сукаС перебитым хребтом лежит,С морды капают слёзы скупо,Подвывает и вся дрожит.Онемели старые ноги:Торопилась щенков кормить,Сбил промчавшийся по дорогеНочью тёмною грузовик.За рулём, разминая спину,Протирая рукой глаза,Шапку низко на лоб надвинув,Ас-водитель жал по газам.Он домой спешил, к своим детям,Счастлив был от свершённых дел,Ослеплённый вмиг встречным светом,Ту собаку не разглядел.Он спешил. Вёз домой, усталый,По машинке своим сынкам,Не увидел собаки старой —И сиротами быть щенкам.Быть голодным щенкам-сестрёнкам,И никто их не будет греть,У дороги лежит в сторонкеСука старая, рядом смерть.

«Говоришь, что ты его обожаешь…»

Говоришь, что ты его обожаешь,Нет любви к нему, но ты уважаешь,А не любишь. Что ж, теперь не беда,Обожаешь ты его – это да.Обожаешь, говоришь, обожаешь,Даже если ты ему изменяешь.Что не любишь ты его – не беда,Обожаешь ты его – это да.Обожаешь, говоришь, обожаешь,Даже если от него уезжаешь.Что любовь? Любовь – она ерунда.Обожаешь ты его – это да.Обожаешь, говоришь, обожаешь,Когда вновь опять к нему приезжаешь.Уходила, говоришь, – не беда,Обожаешь ты его – это да.Обожаешь, говоришь, обожаешь,Даже если ты его убиваешь.Эта вовсе ведь беда – не беда.Обожаешь ты его, как всегда.Обожаешь, говоришь, обожаешь.А зачем и почему – ты не знаешь.Ты считаешь, что любовь – как вода,Обожанье лишь одно навсегда.

«И в двадцать, и в тридцать, и в пятьдесят…»

И в двадцать, и в тридцать, и в пятьдесят,И в восемьдесят лет тожеМечтает человек счастливым стать,Без счастья он жить не может.Не в возрасте дело, а дело в том,О чём человек мечтает,Что хочет иметь он и что при томПод счастьем он понимает.Кто видит счастье в машине крутой,В доме шикарном и в даче,Кто хочет иметь сортир золотой,Не может он жить иначе.Кому-то лишь хлеба нужен кусокДа тёплой одежды малость,Чтоб жажду унять – лишь воды глоток,Да угол – чтоб снять усталость.Кто ропщет свободным, а кто – в тюрьме,Обоим им счастья мало.И каждый из них, себе на уме,Мечтает, чтоб лучше стало.И им невдомёк: всё это трухуИ тлен представляет собой.Мы время теряем на чепуху,Ведь главное счастье – Любовь.

Правда и ложь

Поспорила однажды с правдой ложь,Что ложь хитрее правды и сильнее,Мол, где по жизни с правдой не пройдёшь,Там с ложью пролетишь: она умнее.От правды проку нет, одна беда.Что толку оттого, что правду скажешь?Кто с правдой – будет нищим, как всегда,На хлеб свою ты правду не намажешь.А с ложью полной чашей будет дом,Ты нищету, мол, с ложью позабудешь,И будет вся её заслуга в том,Что ты как сыр кататься в масле будешь.«Иди за мной! – кичилась правде ложь. —И как принцесса ты из сказки будешь,Со мною, правда, ты не пропадёшь,Держись за ложь – иль ты себя загубишь».«Куда же нам идти? Кругом там грязь», —Сказала правда, выглянув наружу.Но ложь шагнула гордо, словно князь,И, поскользнувшись, тут же пала в лужу.