Традиции & Авангард. №1 (8) 2021 г.
вернуться

Коллектив авторов
Шрифт:

Леля еще немного посидела в тишине – шум чайника, монотонный бубнеж телевизора – все как будто растворилось и исчезло.

«Как это, разве так может быть?»

Она отчетливо вспомнила граненый стакан с остро заточенными простыми карандашами и почему-то – море. Потом она встала, подошла к окну и на всю ширину раздвинула шторы. Бешеное, оголтелое, совсем уже весеннее солнце резало глаза, в открытую форточку врывался пряный дух оттаявшей хвои и дикий дурман багульника, доносился гомон воробьев, шум разбрызгивавших лужи машин и веселое дребезжание трамвая, а по жестяному подоконнику, как по клавишам печатной машинки, звонко и неровно стучала капель.

В город окончательно пришла весна.

Амарсана Улзытуев

Родился в 1963 году в Улан-Удэ. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького. Публиковался в журналах «Новый мир», «Арион», «Юность», «Дружба народов», «Журнал поэтов», Homo Legens, «Байкал», «Литературная Россия», «Рубеж» и других изданиях.

Автор нескольких поэтических сборников, в том числе «Сокровенные песни» (1986), «Утро навсегда» (2002), «Сверхновый» (2009), «Новые анафоры» (2016). Стихи переведены на азербайджанский, английский, белорусский, бурятский, вьетнамский, испанский, латышский, монгольский, польский, сербский, украинский языки. Живет в Улан-Удэ и Москве.

Имя твое пить…

Бродяга

Человека, влюбленного в землю, в планету Земля,Бредущего по ней босиком в сентябре, десятого сентября,Я догнал у метро и узнал, что его зовут ЭрикИ что он французский поэт, когда он немного ко мне привык.Я немедленно сфотографировался с ним на сотовыйтелефон,Босы ноги в пыли, обликом Иешуа Га-Ноцри был он.Так вот, оказывается, как гуляли боги по земле планетыЗемля.Отказавшись поесть, сказал, что заночует в кустах возлеКремля.

Классификация по Борхесу

Как ты хороша,Катишь свои желтые волны по мне,Ли Тай-бо мог бы мною гордиться —Лирикой переполнен десяти золотых веков…Женщины бывают:Принадлежащие Императору;Набальзамированные;Захваченные в плен за Великой стеной;Девочкой;Русалкой;Цветочной феей;Старухой с сумой;Включенной в эту классификацию;Вопящей как сумасшедшая;Нарисованной тончайшей кистью из верблюжьей шерсти;Прочей;Разбившей цветочную вазу;Похожей издали на муху;Китаянкой до самого утра…

Утро навсегда

Влюбленный в Землю,Велю себе восходы и закаты,Люблю себе могучие рассветы велеть оленьим ревом.Любо мне, любо губы лютневой музыки цикад целовать,Лепо, мне лепо песни старинные славян моих листьев петь,Сладких-пресладких утренних рос хороводы водить,Славу оратаям своим, шмелям сердцестана рокотать…Вечности нежной когда-то с утраВесь я тобою, одною тобою рекою нежен,Утро неисповедимой красоты – это ты —Мудро… Праджняпарамиты – твои ланиты,Могучие восходы и закаты,Певучая легким ветерком с утра ты,Лада, моя лада, снежных песен моих,Ласточка-подружка нежных весен моих,Ими, хмельными,Имя твое пить – быть навсегда или не быть…

Гуннское городище близ Улан-Удэ

И всходил древний хунн, сын косматого синего неба,Иволгинскою степью на былинную гору свою,Сквозь забрало прищуренных век богатырскимокидывал взором,Сколько лун до Срединной – совершить свой набег.С одобреньем смотрел, как до самого края долиныОдарила обильно скотом забайкальских народов земля,Вся в горах и озерах, вся в лесах и сибирских морозах,Вся красавица-пленница, добытая в честном бою.Не молился, а просто беседовал с космосом-братом,Не божился со страху, а демонам повелевал,Потому что от плоти небесного синего волка,Потому что от млека древнее богов.И звериным чутьем он угадывал вещие дали,И, колдуя свободу от вечного рабства земли,Пол задумчивой Азии в рог он скрутил воедино бараний,Пол-Европы в свободу огнем и мечом обратил.И всходил он на гору свою, городища заставу,И запряг в караваны походных кибиток зарю,Там, где прячут в шелках Поднебесной принцессу,Там, где топчут небесные всадники рис.На восток, на восток, ядовитое брюхо драконаНасадить на восход, на копье, наконечник поющей стрелы,И неистовой конницей в новой заре навсегда раствориться,И в миры обратиться, звериного стиля миры…

Шаман

Шаман бледнокожий, похожий на редьку,Шаром земным он пользуется, как бубном,Простой кулинар-итальянец в прошлом,Трусцой вкруг жертвенного огня он скачет.Он просит у своих итальянских предковПодбросить бурятским сироткам немного счастья,Он требует у забайкальских духов по разным болячкам,В костре их сжигая, прекратить свои козни.В Бурятии он будто родился и вырос,Бурляндии разных талантов, поэтов и прочих,Сам-то он в прошлом простой кулинар-итальянец,Самый простой макаронник, рубаха-парень.И после Зевса, и после Иисуса,И Рима возле – душа по-прежнему просит веры,Пускай вместо галилеянина – бездн горенье,Листай вместе с нами новое небо.Шаманы мстительны и опасны,Дурманы прячут в своих карманах,Шаманы трогательны и прекрасны,Мечтой осияны они, как дети.С Землей-планетой он вертится, словно с бубном,С игрой на гитаре, мольбой о сиротках,Еще он, камлая, из Библии что-то бормочет,Душою в небо жаворонками разлетаясь…

Самовар

Как бежала Агафьюшка по траве да по камушкам,Кабы знала, куда убегать, утекать,Шибче хитрой лисы, гибче матушки-реченькиШла-бежала она, а в руках самовар.А лежал ее путь через сопки таежные,А бежала Агафьюшка от советских властей,А проворною мышкою с самоваром под мышкою,От людей хоронясь, во родной Куналей.Пой, синица-заступница, о беглянке-преступнице,Гой еси о восстании мужиков-кулаков,Как в глухие тридцатые староверы брадатыеКазнь Господню устроили активистам-чертям.А за это им было: кому пуля в кулацкое рыло,А кому – по этапу за Яблоновый хребет,Из Петров-Забайкальского жинка сбегла кулацкая,Жизнь беречь бесперечь – сберегла самовар…Самовар, тульский пар, самоварище!Сам поет, жар дает потрясающе.Вот стоит он, пузатый, сияет,Человеческий род продолжает…Вот сидим мы с Берутою КрейслингВо селе Куналее том самом.«Эх, да что не пыль, – поем, – в полюшке запылялася…»Эмигрантская дочь улыбается…