Старенький седан серого цвета неторопливо продолжал свой путь.

– Как вы заметили его? – спросила Кристина.

– Если не будешь внимательной, девочка, не выживешь. Запомни это.

– Я внимательная! – Кристину это задело. – И не зовите меня девочкой, меня это раздражает.

Алекс усмехнулся.

– Я все равно не понимаю, как можно было разглядеть кролика в кустах?

– Думаешь, я заметил кролика? Я заметил движение. И ничего больше, – снисходительно ответил он.

Кристина удивленно на него посмотрела.

– Движение? А если бы это был один из этих? Вы ненормальный? – Она нахмурилась и уставилась на него так, как будто он был ребенком и нес бессвязный лепет. – Я бы никогда не пошла проверять, – покачала головой и отвернулась.

– Ну, осталась бы без обеда!

– Я не ем живых существ!

– Да он уже не очень-то похож на живого.

Кристина закатила глаза и демонстративно отвернулась.

– Если будешь так рассуждать, рано или поздно станешь одной из них. Свои страхи нужно встречать лицом к лицу. – Алекс сильнее сжал руль. – И с дубиной наперевес!

«Чокнутый», – подумала она и не смогла сдержать улыбку.

– Ах, милый, очнулся. – Белокурая нимфа подмигнула ему и, звонко рассмеявшись, растворилась среди деревьев. Он протянул к ней руку, в надежде ухватить хоть край ее платья, но ее уже и след простыл. Электронная музыка, до этого звучавшая фоном, стала громче.

– Откуда у эльфов такая музыка? – хрипло прошептал Кулькен. Падение с лошади давало о себе знать. Наверное, он был без сознания несколько часов. Найдя в себе силы подняться, большой босс отряхнул свой камзол от листвы и огляделся. Лес как лес. Вот только музыка никак не вписывалась в пейзаж. Нетвердой походкой он пошел за нимфой. Видимо, при падении сильно ушиб бедро. Правую ногу он почти не чувствовал, хотя идти мог. Впереди мерцали разноцветные огни.

– Что-то празднуют… А меня пригласят? – Его шепот, поглощенный водоворотом звуков, был едва различим.

Лес не ответил. Зато нога вновь дала о себе знать. Кулькен решил, что рана может быть серьезней, чем он оценил. Ему все труднее и труднее было идти. В какой-то момент даже показалось, что он топчется на одном месте. Музыка не становилась громче, огни не становились ближе.

– Может, этот лес заколдованный, а эльфийка – ведьма? – спросил он у своего Я. Я ответило отрицательно. Я всегда знало лучше.

Ветки хрустели под ногами, птиц не было слышно. А музыка пугала все больше и больше.

– Ну не может быть у эльфов такой музыки. Не может! Или может?

На такие глупые вопросы Я принципиально не реагировало.

Вдруг к музыке примешался еще какой-то звук. Раскатами грома загрохотал где-то совсем близко. Кулькену показалось, что под ногами разверзается пропасть. Он весь обмер от страха. Все-таки Я ошиблось. Он угодил в лапы к лесной ведьме, и теперь земля поглотит его целиком, не оставив ни малейшего напоминания о его прибытии в эти края.

Почти так все и произошло.

Он приземлился на пол, больно ударившись задницей. Сверху что-то свалилось. А затем еще что-то, и еще. В первую секунду он решил, маленькая лесная змейка свесилась с упавшего на него дерева и сейчас вцепится ему в лицо. Но уже в следующую секунду понял, что это всего лишь usb-кабель. Выбравшись из-под спинки кресла, которой его накрыло при падении, Кулькен протер глаза и осмотрелся. После обеда кабинет всегда наполнялся ярким солнечным светом, который отражался от множества глянцевых поверхностей. По затекшей ноге бегали безжалостные ежики, которые с каждой секундой кололи сильнее. Не до конца еще понимая, что же все-таки произошло, он доковылял до дивана и, плюхнувшись на него, запрокинул голову. Больше всего его расстроило, что нимфа из сна ускользнула. Хотя, если быть честным, это он проскользнул в сон, чтобы хоть на пару секунд вновь увидеть ее.

– Провела меня, проказница? – спросил он загадочно улыбающуюся нимфу с плаката, висевшего на противоположной стене.

Отойти от разочарования Кулькен смог лишь спустя четверть часа. И только сейчас, с чашкой кофе в руках, он заметил, что над дверью горит красная лампочка, а это значит, что здание питается от резервного генератора.

– Разве они до сих пор все не исправили? – спросил он сам у себя. – Или запасник только недавно включился?

Кулькен никогда ни в чем не был уверен. Сказать, что у него были проблемы с принятием себя и окружающей реальности, значит, ничего не сказать. Если что-то его расстраивало, он мог перестать думать об этом только переключившись на какую-то другую более интересную мысль. Этому приему научил его доктор Браламонтс. Хотя даже это не всегда ему помогало. Некоторые неприятные мысли были похожи на прилипшую к скамейке жвачку, в которую вляпываешься, а потом никак не можешь оторвать от одежды. Она просачивается между волокон, и кажется, что ничто никогда ее оттуда не вытащит. Так же было и в этот раз.

«Лампочка горит давно. Что-то случилось, а я все проспал!»

Я в ответ только фыркнуло.

Кулькен подошел к компьютеру и выдернул наушники. Звуки из сна заполнили комнату.

«Да, точно. Не могло так получиться, что питание накрылось к моменту моего пробуждения».

Я отмахнулось.

«Не нравится это мне…»

– Почему же техники медлят? – Он опять посмотрел на красную лампочку. – Почему мне еще не доложили? – И тут взгляд его упал на календарь.

Ладони вспотели, по спине пробежал целый табун мурашек.