— Ты тоже думаешь, что это красиво? — прошептал он мне на ухо, затаив дыхание.

Кивнув, я откинулась головой на его грудь.

И почти сразу убрала ее.

— Прости.

Нервничала и была в ужасе от комнаты, в которую он поместил бы меня, если бы посчитал, что я плохо себя вела или еще из-за чего-нибудь, что он бы себе надумал. Джекс усмехнулся, и я почувствовала, как кончики его пальцев, нежно коснувшись моей шеи, проследовали по всей ее длине, пока не достигли моего подбородка. Осторожно приподняв его, он заставил мою голову снова коснуться его груди, и мы посмотрели друг другу в глаза.

— Не извиняйся за это, Райли. Мне нравится, что ты, наконец, начинаешь расслабляться рядом со мной достаточно, чтобы сделать так, — сказал он с легкой улыбкой. — Я разрешаю не извиняться за это.

— Спасибо, — дрожащим голосом прошептала я.

— Пожалуйста, — ответил он с улыбкой. — А сейчас давай полюбуемся закатом. Молча. Вместе. Пока он не исчез. Тогда я, наконец, получу свою плату за то, что выпустил тебя из комнаты в первый раз, когда ты в ней оказалась. Так будет справедливо?

Я кивнула и переключила свое внимание на заходящее солнце, желая, чтобы оно застряло в небе. Этот момент, каким бы прекрасным он ни был, был заражен страхом, потому что он решил «наконец, получить свою плату». Так как это был Джекстон, это мог быть как ряд извращенных половых актов, так и совместный просмотр телевизора. Я не знала и поэтому боялась.

Джекс, мягко опершись подбородком на мою макушку, обвил руками мою талию, пока мы смотрели, как исчезает солнце.

 «Самый быстрый закат в моей жизни», — с горечью подумала я, когда исчез последний луч.

— Мы можем зайти внутрь, Райли? — спросил он, повернув меня к себе лицом.

Я скованно стояла перед Джекстоном, держа руки по швам.

— Посмотри на меня, Райли.

Мгновение я колебалась, что побудило его снова приподнять мое лицо рукой. Взгляд в его глазах был напряженным и полным ненасытного голода. Никогда раньше я не видела ничего подобного.

— Ты знаешь, чего я от тебя сейчас хочу, Райли? — тихо спросил он.

— Думаю, да, — ответила я, снова почувствовав, как меня охватывает дрожь.

— Ты боишься? — задал он вопрос, шагнув вперед и прижав меня к балкону.

— Да, — прошептала я.

— Хорошо.

Обвив своими руками мою шею, он слегка прижался к моим губам своими. Настолько легко, что я не была уверена, целует ли он меня или это просто его дыхание

 — Я не заставлю тебя делать то, чего ты не захочешь, Райли. Не в этот раз. Сейчас я хочу, чтобы тебе понравилось это — ощущение нас как единого целого. Хочешь этого, Райли? Насладиться своим первым осознанным сексом? Или ты хочешь, чтобы я вел себя с тобой так, как нравится мне? Чтобы ты почувствовала себя грязной маленькой девочкой, которой я иногда тебя вижу? Грязной маленькой девочкой, заслуживающей наказания? Того, чтобы оставаться в этой комнате до конца своей жизни, быть лишенной человеческого контакта за исключением тех случаев, когда я почувствую, что ты готова трахаться. Заслуживающей быть запертой в комнате, где никто не будет знать, умрешь ли ты там, когда это произойдет, и твое тело будет выброшено в океан как мусор, которым ты и являешься. Скажи мне, чего ты хочешь? — спросил он, убирая мои волосы с лица.

— Я хочу… — остановилась и перевела дыхание, пытаясь успокоиться.

Я ничего не хотела, но знала, что это не то, что он хотел услышать. Не говоря уже о том, что я была ему должна за то, что он выпустил меня из комнаты раньше времени.

— Да? Скажи мне, чего ты хочешь, Райли, — напряженно прошептал он.

На мгновение закрыв глаза, я опустила голову. То, что должно было случиться, было неизбежным, и мне нужно было найти самое быстрое и безболезненное решение.

— Райли? — мягко подтолкнул он.

Я открыла глаза и сделала глубокий вдох. Посмотрев на Джекстона, я представила, на что он вообще способен. Действительно ли он может использовать меня, убить и выбросить мое тело, когда закончит со мной? Делал ли он это раньше? Как человек с ангельским лицом может так хорошо скрывать дьявольские намерения?

— Я хочу, чтобы ты вел себя со мной так, как тебе нравится, — прошептала я дрожащим голосом, которого не узнала.