– Что правда, то правда. Император во всех самых сложных политических вопросах обращается ко мне, – хвастливо заметил Лейв.

– Конечно, и не зря, ты всегда даешь его величеству умные и толковые советы, – с улыбкой заметила герцогиня и с обожанием посмотрела на старшего сына.

– Служить в армии – это как-то совсем не для аристократа, на мой взгляд, – продолжал Лейв, – это уже давно стало уделом варваров южных и восточных земель. А как я, герцог императорской фамилии, буду нестись на лошади бок о бок с каким-нибудь грязным беркичем или томтоном? Зачем мне это надо?

– Тебе, Лейв, это точно делать не стоит, – ответил с усмешкой Кольбейн.

Но Лейв сделал вид, что не заметил иронии младшего брата.

– Многие из высших кругов считают, что вся эта возня с дикими племенами только вредит Империи. Примитивные расы должны склониться перед высшей расой и начать служить ей.

– Прости, брат, – перебил Кольбейн, – как ты сказал? Примитивные? Кого ты называешь примитивными? Уж не беркичей ли?

– Да всех их! Всех этих грязных дикарей, что заполонили наши земли, что потребляют наши ресурсы, которые должны идти на благо лишь верейскому народу. Мы должны царствовать над племенами, а не позволять им размножаться, если все оставить так, как сейчас, то вскоре они захватят власть, и вместо порядка в мире наступит хаос. Очень многие разделяют и поддерживают эту точку зрения.

– Многие? Кто же это? – спросил Кольбейн

– А то ты сам не знаешь. Хотя да, – Лейв усмехнулся, – ты ведь у нас слишком долго воевал. Очень многие при дворе, Кольбейн, думают так же, как и я. Да хотя бы Лукас Адэйр, наш с тобой кузен и племянник покойной императрицы Ловиз. Я уверен, что если бы ее величество не скончалась так рано, то благотворно бы повлияла на императора Рагнара в этом вопросе. Адейры всегда были радикально настроены в вопросах чистоты нации. Если бы еще тогда, двадцать лет назад император взял курс на полное уничтожение всех племен, как внутри империи, так и по ее границе, мы сейчас бы не имели то, что имеем – выросшая буквально на глазах мощь Северной Ардии, объединившая под свое знамя северные и восточные племена – с одной стороны, и наглый Южный Кагант – с другой. Их всех давно надо было перебить, а не ждать усиления. Захватить их земли, население – истребить. Оставшихся заставить работать на Великую Империю Драконов. Вот, чего ждет элита от следующего императора. Решительных действий!

– То, что ждет элита, дорогой брат, – сказал Кольбейн, и в его голосе послышался холод, – называется не иначе, как геноцид. Именно этим и занимались несколько первых поколений Наттеньеров. И названные тобой проблемы с племенами и их ненависть к нам, как раз наследие тех страшных и жестоких времен. Когда драконы выжигали целые города, не оставляя камня на камне, когда были загублены тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей. Та же Северная Ардия было дружественным государством во времена Фламендеров. Но к власти пришли Наттеньеры, и Мортен Великий с армией и драконами сжег их города и деревни, согнал население с родных земель дальше на север. С тех пор Северная Ардия и стала нашим злейшим врагом.

Нависло тяжелое молчание.

– Ох, мальчики, зачем подняли такую серьезную тему в такой веселый день? – капризно произнесла Вива, морща носик.

Елена почти не слушала этот разговор, она уже давно стояла перед герцогом Кольбейном и ждала, когда же он наконец возьмет кубок, чтобы налить ему вино. Но он не брал.

– Не легко, наверное, вот так ходить между всех этих статуй и выслушивать всякую ерунду? – прошептал Кольбейн, и вдруг его голос и то, как он говорил, показались Елене очень знакомыми. Но как это возможно, и к кому он сейчас обратился? К ней? Ей надо ответить или нет? Она не знала, как ей поступить.

– Когда вы вошли в залу, то ослепили всех своей красотой, сударыня.

Елена подняла глаза и обомлела – перед ней стоял он – незнакомец, спасший ее на утесе, и ослепительно улыбался. В сильном волнении Елена отступила назад, едва не уронив поднос, но герцог схватил ее за руки.

– Тише-тише, падать больше не надо, – весело произнес он, поправляя на подносе кувшин с вином.

– Вы?! – едва смогла вымолвить Елена.

– О чем ты шепчешься с этой служанкой, Кольбейн? – спросила красивая девушка в белом платье.

Она подошла к герцогу и с раздражением посмотрела на Елену.

– Иди разливай вино, что застыла? – приказала она, а затем обиженно поджала свои алые губки. – Кольбейн, почему вы совсем не говорите, скучали ли вы по мне? Ведь мы были лучшими друзьями в детстве. Помнится, вы даже дрались с другими мальчишками за право танцевать со мной на первом балу.

Кольбейн улыбнулся собеседнице, но в глубине его синих глаз Елена успела заметить потаенный огонь, который вспыхнул на мгновение и сразу погас.

– Ну конечно, госпожа Вигдис, – галантно ответил он, целуя пухленькую ручку очаровательной собеседницы, – не проходило и дня, чтобы я о вас не вспоминал.

Лицо Вигдис раскраснелось от удовольствия, было видно, как она жаждала услышать именно такой ответ, как ловила каждый взгляд и каждое слово молодого герцога, как то и дело, словно невзначай льнула к его груди в черном бархатном жакете с воротником-стойкой и с золотыми драконами на плечах. Елена не понимала, как, находясь в совершенно противоположной стороне зала, ей удавалось слышать все, о чем говорит герцог Кольбейн с Вигдис. Ее сердце бешено колотилось, ладони похолодели, ей не хватало воздуха. Закончив разливать вино, она вышла из залы и быстрым шагом направилась на кухню.