– Тебе хорошо рассуждать. Сядешь в свой Порше, на цифру в личном кабинете глянешь, как она на два поделилась, и дальше поедешь. Ведь для тебя это просто цифра, ничего больше. В бытовом плане все останется, как и было, или я не прав?

– Прав. Но ведь зачем-то же нужно всё это богатство?

У кафе «

Soppe

house

»

«Жена» – высветилось на экране. Евгений поднял трубку и спокойно заговорил:

– Алло?

– Ты можешь забрать Ксюшу после обеда?

– Нет.

– Почему?

– Зачем тебе эта информация?

– Ну, хочу знать.

– Еду на техосмотр.

– Возьми её с собой.

– Нет, мне это неудобно.

– Да, ребёнок предполагает некоторые неудобства, но от него нельзя откреститься, как от похода в театр, или навязчивой рекламы.

– Мне не нравится такой разговор! Строй своей ёбаной банальщиной кого-нибудь другого!

– Тебе не стыдно? Твой долг, как отца, периодически бывать с ней. И сегодняшний день для этого подходит ничуть не хуже любого другого.

– Настя, я свободный человек, а не собака. Команды «к ноге» не выполняю. Перетопчешься.

– Я-то перетопчусь, а вот Ксюша…

– А что Ксюша? Это ведь тебе куда-то нужно, а её просто не с кем оставить, так? Иначе бы ты не звонила. Давно говорю – найми няню. Не последний кусок хлеба доедаешь.

– Три часа не можешь побыть с дочерью. Какой же ты урод!

– Не переводи стрелки. А Ксюша, если захочет, всегда может сама мне набрать. Мы с ней обычно договариваемся, в отличие от некоторых.

В телефоне послышалось хлюпанье. Евгений продолжил:

– Ты сама это выбрала, я предлагал оставить Ксюшу со мной.

– Но я не подавала на развод.

– Ты сделала всё, чтобы я подал. Каждый человек свободен. В браке, или вне его. До, или после. У тебя нет прав ни на чью жизнь. Заруби себе, блядь, на носу, и больше не беси меня!

Звонок оборвался. Он сделал пару затяжек вэйпа и вошёл в кафе.

Евгений сидел за столиком, и думал. Он был уверен, что всё, до последнего слова, включая слёзы бывшей жены – обыкновенная женская манипуляция. Зачем? Этот ребус Женя решать не стал. Только одно его волновало – как такое повлияет на их общую дочь? Как мать опишет ей разговор, и как дочь отреагирует, если он сам попробует потом расспросить её об этом? Он не знал. Женя вообще сомневался, стоит ли об этом заговаривать. «Но встретиться с ней нужно. Или, хотя бы, позвонить».

В зал вошла Анфиса. Проплывая между столиками и на ходу поправляя светлые волосы, она улыбнулась ему. Он избегал этой встречи. Ему не хотелось всех этих разговоров.

– Ну, привет. Долго же ты скрывался.

Евгений пожал плечами с равнодушным видом.

– Ты не хотел этой встречи, да? – в её голос вплелось сомнение.

– Динамил тебя, динамил. Ты, всё-таки, вызвонила, и только сейчас поняла. Неужели раньше нельзя было? Анфис, ты, вроде, не похожа на охотницу за мужчинами.

На неё будто ведро воды вылили, так за секунду изменилось лицо.

–… Я … думала, у тебя действительно дела.

– А я думал, что можно будет обойтись без всего этого.

– Чего?

– Того, что дальше будет, Анфиса.

Слезы медленно наполняли её глаза, и первая, просочившись сквозь ресницы, проложила дорожку вниз по щеке.

– За что?

– Да ни за что. Мы просто не подходим друг другу.

– Что тебя не устраивает? Секс?

– Ой… Вот и друг туда же. Ну глядите вы хоть на шаг вперёд, в самом деле!

Она молчала. Слёзы медленно катились, рыданий пока не было. Женя чуть смягчился и попытался объяснить:

– Пойми, тебя не за что винить. Просто я ошибся. Не разглядел в тебе те же черты, что и в бывшей жене. Ты не плохая, но мне не подходишь.

Что не так?! – она внезапно почти перестала контролировать себя, срываясь на крик. Официанты и немногие посетители отводили глаза.

– Зря кричишь. Но, если хочешь, я скажу. Тот вечер, когда ты сверлила меня глазами, чтобы мы поскорее ушли из ресторана. День рождения Ильи. Мне такое не нужно, только что ушёл от этого. А Эмираты? Мы с Бахромом пытались обсудить, как правильно выращивать газоны у нас в широтах. Два часа. Сколько раз ты дёрнула меня за это время? Анфиса, я не сужу, и, может, всё это было нормально. В рамках нормальных отношений, как все их видят. Но лично мне это не подходит, а в отношениях оба должны быть счастливы. Пожалуйста, давай не будем усложнять.

– Значит, из-за каких-то двух раз? Неужели нельзя было сказать? В отношениях нужно разговаривать, общаться, а не замалчивать.

– Не заставляй меня вспоминать остальное.

– Остальное… Значит, нет?

– Нет.

Он не стал её целовать на прощание, вообще не стал прощаться. Просто вышел на улицу. Ему было противно от самого себя, чувствовал себя каким-то козлом, хотя знал, что это пройдёт, и через пару дней станет легче. То, что сделано, сделано правильно. Взвешенный анализ всегда помогал. Он прав, что не стал дожидаться момента, когда Анфиса рядом начнёт раздражать и придётся кричать на неё. Или ещё чего похуже. Выбор между жить одному, или мучиться, никогда для него не стоял.