– Я думаю на сегодня достаточно, честно говоря, это даже больше, чем я хотел сегодня рассказать, – прервал молчание преподаватель, – нам стоит отдохнуть. Вам ещё предстоит многое, а узнать все сразу не получится, так что я пойду. По поводу следующей встречи я вам позвоню и мы договоримся, это будет довольно скоро. До свидания.

Вот так резко покинул нас преподаватель.

– До свидания! – одновременно ответили мы с Павликом.

Проводив взглядом Сергея Станиславовича мы посидели молча ещё некоторое время, каждый при своих мыслях и переживаниях, в голове только вопросы и никаких ответов, непонимание правда это или вообще чья-то глупая шутка. Честно говоря, не было сил что-либо обсуждать, но меня волновали два вопроса “что будет дальше?” и “какова моя роль?”. Я и глобальные проблемы просто не совместимы, я ещё подросток, который не может решить элементарное что надеть, не говоря уж о том как зарабатывать на жизнь. Пожаловаться на возникшие проблемы родителям я тоже не могу, мне никто не поверит. Каждая следующая мысль била мне в голову как кувалда, разрывая мозг на части, ощущения паники и безнадежности становились центральными чувствами в моей душе. Я увидела и услышала много, но совместить и сопоставить все не представлялось возможным, все ещё не хватало информации, возникали новые вопросы, ведь чем дальше, тем нереальнее все выглядит, мои чувства и разум просто били тревогу, пытаясь разрешить проблему и разобраться в сложившейся ситуации.

Сидевший рядом Павлик выглядел бледноватым и растерянным, судя по всему его голову занимали аналогичные мысли, которым мой друг, зная его характер, искал конструктивное решение. Но, к сожалению, это было невозможно, ведь все проблемы и вопросы носили скрытый и безумный характер, не имеющий ничего общего с теориями из многочисленных книг и журналов про внеземные цивилизации. Это даже не предположения, догадки или предсказания, это правда, я сама это видела и чувствовала, такое нельзя проигнорировать или списать на подростковый стресс. Изменения произошли, перемены начались, я это понимала, но мне хотелось закрыть глаза, а открыв понять, что все это просто сон.

Немного погодя, мой друг повернулся ко мне и улыбнулся, чего если честно не ожидала. Я вопросительно на него посмотрела, а он продолжал улыбаться, как будто ничего не произошло, мы просто встретились в кафе, как и раньше, и обсуждаем самые обычные вещи, как и прежде. На мгновение я даже поверила, что так и есть и улыбнулась в ответ. Павлик всегда старался быть позитивным в любой ситуации, но сейчас это больше походило на истерику.

– Нам следует подготовиться к следующей встречи, – сказала я, прервав внутреннюю истерику друга, – нужно продумать вопросы, какие мы хотим задать Сергею Станиславовичу.

– Ты права, – перестав улыбаться, ответил Павлик, – правда этих вопросов сотня, – посмотрев мне в глаза, добавил, – и к тебе у меня тоже есть вопросы.

– Прости, но на ответы сегодня у меня нет сил, завтра я постараюсь тебе по возможности все рассказать. Договорились? – устало спросила я.

– Я и не рассчитывал на сегодня, мне пока это переварить необходимо. Сейчас по домам, а то боюсь ещё немного и я не смогу от эмоций за руль сесть. Завтра собираемся у меня, – заключил мой друг.

Выйдя из кафе и добравшись до машины, я осознала, что мысли мои не могли сконцентрироваться ни на чем конкретном, моё состояние напоминало полную дезориентацию. Останови меня и спроси что-нибудь, я б наверное даже имени своего не вспомнила. По пути домой я просто смотрела в окно, разглядывая ночные улицы и мелькающие перед глазами многочисленные огни. Люди шли или ехали в соседних машинах, не подозревая ни о чем, ни о какой надвигающейся катастрофе, меня наполняли чувства одиночества, пустоты и отчаяния. Как же хочется все вернуть назад и не знать ничего из увиденного и услышанного.

Но если задуматься, вся моя жизнь с рождения и до недавнего времени напоминала черно-белый фильм, хороший такой, с ничем не примечательным сюжетом. Не смотря на это, меня все устраивало или мне так казалось. Просто все было правильным и думаю комфортным: семья, где меня любят, весёлое детство, незабываемые школьные годы, интересная студенческая жизнь, верные друзья. Меня мучило одно “НО”: мои родители по моим подсчётам ещё не были знакомы, когда я родилась. Эту мысль мне неосознанно заложила в голову моя бабушка, которая как-то рассказывала как произошло знакомство моих мамы и папы. Мне было десять и я была на каникулах в деревне. Как-то вечером, сидя на лавочке, после тяжёлого рабочего дня на огромнейшем огороде бабушку потянуло поностальгировать. Вот тогда, услышав версию бабушки про знакомство моих родителей, я заметила некоторое расхождение в датах, а именно целый год. Я переспросила, но бабушка просто отмахнулась и в своей прямой и грубоватой манере посоветовала проверить слух. Тогда я просто свалила на возраст, все-таки семьдесят лет. Потом, я стала часто замечать путаницы в рассказах моих родителей и приходящих к нам в гости родственников и друзей, периодические подмигивания или другие сигналы наводили на определённые сомнения. И все же я опять усыпляла свои переживания и подозрения. Так не может быть, не может быть со мной.

Добравшись до дома, я приняла душ и легла в кровать, но спать мне не хотелось. Я лежала и ждала сон, которые принесёт мне хоть капельку облегчения, разгрузит мою голову от тяжёлых мыслей. Непонятно как, но я начала перебирать увиденные кадры из воспоминаний Сергея Станиславовича. Неожиданно для меня начали всплывать детали, воспоминания как бы стали ярче и четче, появилось даже что-то новенькое и неожиданное, что изначально не вызвало интереса, но сейчас явно стоило над этим поразмыслить. Одно воспоминание почему-то сейчас не давало мне покоя, было ощущение, что оно закралось в карусель всех воспоминаний случайно. Я закрыла глаза и постаралась воспроизвести данное событие в подробностях. Это был огромный, светлый и довольно современный зал, не было росписи на стенах, лепнины или драгоценных камней, но было что-то величественное и царское в этих стенах. Зал был заполнен людьми и другими существами. Они всё ещё продолжали меня удивлять. Все о чем-то тихо, но встревожено шептались. Высокие потолки с маленькими незаметными лампочками, напоминали озеро, в котором отражается и мерцает дневное яркое солнце. В начале зала была огромная двустворчатая дверь, которая была закрыта. А в противоположном конце зала во всю стену было стекло, казалось оно неосязаемое и слегка бросало отблески от дневного света снаружи. Из окна открывался невероятные вид на весь город, одним словом этого не описать, это надо видеть. Стены зала были как из нежного шелкового полотна, на вид лёгкие и пушистые, тем самым помещение казалось ещё более открытым. Вдоль окна располагался огромный овальный стол, за которым сидели представители разных видов, остальные сидели на многоярусных сиденьях вдоль стен. Во главе стола стояло пустое огромное кресло из светло-серебристого материала, напоминающего кожу, в подлокотниках встроены сенсорные панели. Чуть сзади от кресла стояли высокие стулья, справа два, а слева три. Мгновение спустя двери в начале зала открылись и вошли люди, во главе с высоким мужчиной, одетым в тёмно-гранитного цвета костюм, одежда эта была не для светских приёмов, видно было, что он только что прибыл откуда то, судя по грязно-кровавым пятнам на одежде, лице и руках он совсем недавно покинул поле битвы. Судя по всему, это был главный здесь человек, что было сразу понятно, по уверенному, твёрдом шагу, устремленному и пронизывающему взгляду и по ошеломляющей энергии, исходящей от него. Шел он очень быстро и явно был рассержен. За ним также следовали двое мужчин, полностью одетые в тёмно-серые костюмы, видно было, что они тоже побывали в битве.

Когда этот главный человек подошел к столу, все присутствующие встали. Мужчина всех поприветствовал кивком головы. Не дойдя до своего главного места, он подошёл к сидящим в первом ряду женщине и двум мальчикам. Женщина была очень привлекательная, с длинными, каштановыми волосами, красивыми, темно-карими глазами, которые ласково и взволнованно смотрели на своего мужа. Видно было, что женщина очень переживала, но нежное объятие любимого ее немного успокоило.

– Я рада, что ты вернулся, – сказала тихо женщина, – очень боялась за тебя.