— Что же я делаю? — подумала, придя в себя в одиночестве, дрожа в тонкой рубашечке. — Он ведь может на меня обидеться. Я ужасно себя веду…

И она, взяв себя в руки, вернулась в спальню. Сид лежал на спине и смотрел в потолок. Повернул голову, когда пугливая супруга села на краешек кровати.

— Я, между прочим, спросить хотел, — хмыкнул он. — Поговорить с тобой, успокоить. А вот теперь мне кажется, что я чего-то не знаю, — вроде бы спокойно закончил он, — Я ошибаюсь?

— Меня как-то король напугал похожим образом, — смутилась девушка. — Еще до того, как посадил тебя в темницу.

Тогда Сид тяжело вздохнул, встал и зажег несколько светильников. Стало гораздо светлее.

— Это чтобы ты не путала, с кем находишься в одной постели, — резко сказал он. Фенелла от стыда закрыла лицо руками.

— Любимая, — после минуты напряженного молчания, гораздо мягче произнес Сид, — мы повенчаны, у нас впереди вся жизнь. И, хотя это уже ничего не изменит, признайся честно и мне и себе: ты меня все же любишь, или нет?

Кажется, он даже и не дышал, ожидая ее ответа.

— Люблю, — подумав, прошептала девушка, опуская руки.

— Ты не из чистого упрямства за меня вышла замуж?

— Нет.

— А почему? Повтори, любимая.

— Потому что я тебя люблю, — еще тише сказала Фенелла, почти на ухо обнявшему ее Сиду.

— Тогда не бойся. Мы никуда не спешим.

Он уложил ее в кровать, лег рядом и крепко прижал девушку к себе. Не шевелился. Постепенно тепло чужого тела ее согрело, девушка перестала вздрагивать, невольно расслабилась и обняла мужа за шею. Но если ее супруг рассчитывал на продолжение, то он просчитался. Она плавно соскользнула в крепкий сон в надежных объятиях любимого человека.

А с утра никакого дальнейшего налаживания супружеских отношений уже не получилось. Оба проснулись от громкого стука в дверь дома. Стучали настолько сильно, что слышно было даже в спальне на втором этаже. Сид вскочил, взлохмаченный, кое-как закрепил волосы, натянул на себя одежду и стремительно сбежал вниз.

— О, какая встреча, — услышала Фенелла его бодрый голос. — Дон Цезар, какими судьбами?

Новобрачная вскочила, метнулась к сундуку со своей одеждой, накинула какой-то широкий балахон поверх тоненькой рубашечки, набросила капюшон на растрепанные волосы, и, подбежав к перилам лестницы, перегнулась, чтобы посмотреть, что происходит внизу.

— По поручению короля, — довольно весело сообщил дон Цезар, — за вами и за доньей Фенеллой, если она находится у вас.

— За донной Оканнера, вы хотели сказать, — жизнерадостно поправил его Сид. — Нас обвенчал вчера владыка Леонтий. Теперь нас может разлучить только смерть, и, если вы надеетесь на мою, то напрасно. Я владею важными сведениями. Не думаю, что меня выгодно убить.

— Вы излишне… э-э-э, категоричны, дон Сид, — сказал дон Цезар, поднял голову и увидел перегнувшуюся через мраморные перила любопытную девушку в неприбранном виде с выбивающимися из-под капюшона волосами. — Я пошлю к королю гвардейца с сообщением, как весело обстоят у вас дела. Даю вам обоим время, привести себя в порядок. Одеться, умыться, там… Но потом все же придется проследовать со мной к его величеству.

Начальник королевской гвардии немного помолчал, затем продолжил, усмехнувшись.

— Если бы меня кто спрашивал, я бы отдал вам руку любой принцессы, дон Сид, за любой клинок, похожий на мой собственный, выкованный вами. Вы настоящий волшебник, Оканнера, ваше оружие чудо, как хорошо. Однако меня никто не спрашивает, а я солдат. Более того, я всегда преклонялся перед королем, хотя в сердечных делах, вынужден признать, он понимает не больше, чем мой чистокровный скакун в бочонках с хересом. Одевайтесь спокойно, дон Сид, я подожду.

В королевских покоях молодоженов ждали все те же люди, которых они видели накануне, но сегодня в зале восседал еще и архиепископ Остарии со сверкающим посохом в руках. Фенелла вслед за Сидом подошла под благословение владыки и немного успокоилась, встретив его ободряющий взгляд.

— Ну что же, ваше величество, — скромно сказал архиепископ страны, — можете приступать к королевскому суду над смиренным и преданным вам Леонтием, — он опустил седую голову и низко склонил сверкающее золотом навершие своего посоха в сторону короля.

Боэланд резко отвернулся от окна и в два шага оказался перед креслом духовного властителя страны.

— Ваше преосвященство! — со злостью произнес он. И замолчал, сжав кулаки. В покоях воцарилась прямо-таки зловещая тишина. Фенелла осторожно огляделась. В глубине комнаты стоя ожидали дальнейшего развития событий принц Гай, теперь сюзерен дона Сида Оканнеры, и дон Альвес де Карседа, признанный оплот рыцарской чести, рыцарь без страха и упрека. У двери застыл бородатой и зловещей статуей дон Цезар. Фенелла невольно схватила своего мужа за руку и прижалась к нему. Боэланд, заметив ее движение, дернулся.