– Видишь эти отверстия? Они расположены через каждые двадцать сантиметров. Отсюда вылетают лезвия. К чему они приводят, думаю, объяснять не стоит. Рядом с ними расположены сенсоры. Они фиксируют твое телодвижение, и механизм срабатывает. На полу – шипы. Принцип действия тот же самый. Видео- и фотокамеры, как всегда, везде.

– Если это увидят люди, они окончательно убедятся, что я сумасшедшая. И разговариваю сама с собой.

– Лучше живая и сумасшедшая, чем здоровая и мертвая. Прозаично, знаю. Но я здесь, чтобы помочь тебе.

– Как? – одними губами спросила я.

– Во-первых, ты должна собраться. Сосредоточиться и успокоиться.

– Успокоиться? Отличный совет.

– И будь тише. – Он многозначительно посмотрел на одну из камер. – Нас со Смерчом они не видят. Это нам на руку. Мы тебе поможем отсюда выбраться. Ты готова?

Пока мы разговаривали, головная боль утихла. Я попробовала вспомнить хоть один прием из йоги, но кроме аиста, ничего не вспоминалось.

Вдох.

Выдох.

Поехали!

Под чутким руководством Меланхолика и игривого Смерча, медленно, размеренно и не спеша, я добралась до двери. Пусть и согнута непонятно как, зато жива. Даже не ранена.

Но ручка двери не играла роли, которую я на нее возлагала. Дверь заперта и не поддавалась.

– Погоди, - опомнился Меланхолик, - я посмотрю.

Смерч выбежал за ним. Наполовину. Виляющий хвост остался рядом со мной.

– Ключ с этой стороны, - крикнул Меланхолик. – Я попробую его вытащить и просунуть под дверь.

– А сам со своей стороны ты не можешь открыть?

– Нет, не получается. Нужно больше силы. Прости.

Да что уж там. Он мне и так очень помог, и помогает.

Долгими минутами спустя ключ появился снизу. Но я боялась наклониться, вдруг сработают сенсоры. Свои опасения высказала Меланхолику. Он вновь появился с этой стороны двери. И вновь, благодаря его чутким наставлениям, я смогла поднять ключ и благополучно открыть дверь.

Спокойно я вздохнула, как только захлопнула дверь.

– Не верится, - счастливо выдохнула я, - мы это сделали!

Я бы кинулась от радости на шеи моих помощников, но хоть и осязала их, да не шибко сильно.

Где же была Рок-звезда и в чем было ее испытание, я узнала сейчас, глядя на экран.

Ее облачили в королевское одеяние. Длинная бархатная бордовая накидка причудно струилась позади, когда Рок-звезда с каменным лицом спускалась по мраморным ступеням главной лестницы. По обе стороны от нее шли сопровождающие – наши телеведущие, которых мы с первого дня больше не видели.

Они проводили Рок-звезду в комнату, которую закадровый голос назвал «тронным залом». Помогли сесть на трон, совсем не похожий на тот, что был на одной из фотосессий. Тот трон был как насмешка в сравнении с этим.

Не успела Рок-звезда устроиться поудобнее, как автоматически сработали «хваталки» - жгуты, привязавшие ее к трону. За обе руки, ноги, талию и шею. Что сделало осанку Лики неестественно прямой.

Так же как и появились, телеведущие исчезли. Сбежали, надо полагать.

– Ты всегда хотела быть звездой, - раздался механический голос из динамиков. – Королевой среди звезд. Твой звездный час настал. Мы в прямом эфире. Ты будешь петь не под фонограмму, а вживую. Если телезрители одобрят твое пение, ты останешься жива. А если нет… В любом случае, пока ты будешь петь, ремешки, удерживающие тебя, будут стягиваться. Чем больше телезрителей за тебя проголосует, тем слабее будет давление ремешков. Сопротивляться бесполезно. Мы начинаем!

Рок-звезда с готовностью начала петь. Количество ремешков увеличилось. Ее руки были прикованы к подлокотникам трона до самых локтей. В новых ремешках были иглы. Но скоро ремешки исчезли, а иглы остались. На ее коже проступала кровь. Звонки, сообщения – голоса – поступали, но очень медленно. Одна за другой иглы появлялись, делали укол, и исчезали. Целая вереница.

Я отвернулась от «ящика» не в силах смотреть, как Лика истекала кровью.

По мнению предвзятого жюри голосов поступило не слишком много. И Рок-звезда все пела и пела, временами переходя на стоны боли.

Но, вдруг, все прекратилось. Несколько игл одновременно проткнули сонную артерию.

Фотовспышки, вспышки, вспышки.

Тогда я не знала, где она, а Меланхолик удерживал от поисков. Значит, уже тогда он все знал, всю эту неизбежность.