Слов не было. Только что она сама испортила момент, когда нужно было сказать это чертово: “Да!”.

Все решил Лев. Подошел и аккуратно достал кольцо из шара.

– Рита, сейчас послушай меня. Ты мне очень дорога. Я впервые за много лет влюблен, кажется, по самую гриву. Впервые за много лет могу смеяться и с удовольствием достаю из шкафа две чашки вместо одной. Впервые за много лет рядом со мной женщина, от которой я не хочу уезжать, а если приходится, то как можно скорее хочу вернуться назад. Надеюсь, что мой пафосный бред…

“Этот момент лучше. Намного лучше!” - подумала Рита, прежде чем подпрыгнуть и поцеловать. Прекратить этот бессвязные поток слов, который можно было заменить всего тремя.

– Ты никогда не даешь мне договорить…

– Да!
– снова прервала Рита.
– Я выйду за тебя замуж. Да!

– Тогда организация свадьбы на мне!
– жизнерадостно раздалось за спинами двух обалдевших от собственной искренности людей.

Своим громким согласием Рита разбудила Нат.

Похоже, новый год и новая жизнь выжимают педаль газа, разгоняются до максимума за пару секунду и задают вираж на полной скорости.

Лев

Первая неделя Нового года прошла в безумной эйфории от взаимной близости, совместных завтраков и прогулок. Собаки уехали, а внезапная привычка бродить перед сном по парку осталась. Теперь они делали это каждый вечер, если позволяла погода. Она, к счастью, была на их стороне.

– У меня есть новости, - начал Лев, когда они медленно брели по слегка заметенной снегом дорожке.

– М?
– Рита поправила шапку, вытащила нос и улыбку из недр разноцветного шарфа.

– Звонил риелтор. Есть покупатель на мою старую квартиру. Завтра нужно показать и обсудить детали.

Улыбка пропала с лица девушки при одном упоминании той квартиры. Больная тема, которая навсегда оставила след не только внутри него, но и в сердце Риты.

– Если хочешь, поедем вместе…

– Нет!
– выпалила быстро.
– Езжай один. Я побуду на студии с Германом, у него первые съемки в этом году. Помогу, чем смогу, да и Камиля нужно оценить в деле.

При упоминании этого парня нахмурился уже Лев. Что ж, око за око. Он едет встречаться со своим прошлым, она с потенциальным ухажером, у которого теперь нет никаких шансов.

Поймал её руку и сквозь плотную ткань варежки нащупал кольцо. С ним Рита расставалась только перед сном, а вот сережки пока не носила. Неприметные гвоздики были воспоминанием о матери, конкурировать с ними он не будет и не хочет.

– Надеюсь, моя невеста будет вести себя хорошо и не строить глазки моделям и фотографам, - сжал кончики пальцев.

– Ты ревнуешь?
– коварная улыбка на губах. Ура, она вернулась.

– Еще как.

– Я тоже. Еще как.

Лев не сразу сообразил к кому именно ревнует Рита, а когда дошло, получил снежком в лоб. Пока собирал ответный, смеющаяся девушка уже убегала от него вглубь парка, ловко перепрыгивая через раскатанные школьниками ледяные пятна на дорожке.

Залесский поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет, когда же у этого реактивного веника вырастет живот и она не сможет вот так вот бегать, заставляя сердце сжиматься от каждого неосторожного движения.

***

Он приехал в квартиру на полчаса раньше. Ключ привычно скрипнул в верхнем замке, и дверь открылась, впуская его в прихожую. Сколько прошло с момента, как он переехал отсюда? Почти две недели.

Все те же серые стены, в которые Лев возвращался каждый день на протяжении десяти лет. Идеальный порядок вокруг. Он разглядывал все это и не мог поймать ощущение дома. Невольно искал глазами забытую на столе чашку и вазочку с печеньем, небрежно валяющийся на спинке дивана плед и красные варежки на полке у входа. Не находил.

Медленно провел пальцами по полке с фотографиями Эльзы и их общими. Гладко-выбритый, идеально причесанный и с легкой ироничной полуулыбкой на губах. Несколько минут смотрел на снимки и пытался вспомнить, улыбался ли он тогда по-настоящему или просто растягивал губы, потому что так надо. Потому что Эльза обидится, если он не улыбнется её шутке.

Следующий снимок он помнил. Они специально пошли в студию, чтобы сделать постановочную фотосессию в стиле ретро. Эльза всегда мечтала о такой, Лев в очередной раз пошел на поводу. Старинный сюртук, цилиндр и холодно поджатые губы. Эльза в длинном платье с открытыми плечами и рюшами. Все черно-белое. Как будто эта пара жила много веков назад.

Эти двое давным-давно умерли. Сейчас нет ни её, ни его.

Каким же холодным показался этот снимок.

Стер ладонью слежавшуюся на холодной полке пыль.

Поднял взгляд и посмотрел на портрет. Подошел к стене медленно, как провинившийся ребенок к матери, и прикоснулся к губам кончиками пальцев. В ответ сердце резануло такой болью, что Лев с силой ударил себя в грудь, пытаясь восстановить дыхание.

– Прости, Эльза…- выдохнул и медленно осел на пол. Пальцы скользили от губ по острому подбородку и шее портрета. Шее, на которой не бьется жилка. Губы холодные, как кирпичная стена. Это и есть стена.